Ты - моё спасение
Шрифт:
Поочередно они выходили к доске и рассказывали заученные тексты. Прозвучали и самые безумные, те, которые обычно не рассказывают на уроках. Всего лишь выдержка из песни. Я не засчитала это за стих, возражая тем, что большинство звучат слишком вульгарно. Дементьев слушал внимательно, без всяких замечаний. На удивление, сегодня он был спокоен как никогда, что еще больше смущало и вызывало подозрения.
— Александр Викторович, есть ли у вас любимый стих? Если да, то прочитайте!
— Да, небольшой отрывок, — медленно шагая по классу, он начал читать
«My mistress' eyes are nothing like the sun,
Coral is far more red, than her lips red,
If snow be white, why then her breasts are dun:
If hairs be wires, black wires grow on her head…»
Он подробно читал отрывок поэмы и делал это, как и всегда, с воодушевлением и блеском. Словно в точности передавал события, произошедшие в его жизни. Его взгляд остановился на мне, преподаватель сделал небольшую паузу. Он смотрел на меня теперь совсем иначе, чем прежде. В нём было что-то неуловимо знакомое и в то же время пугающее. Внутри меня что-то стало выворачиваться, и моё хорошее настроение мгновенно улетучилось. Он отошел от нашей парты к своему столу:
— Я думаю, вы догадались от куда эти строки?
— Да, — выкрикнула я, — Шекспир, сонет 130.
— Я вижу, вы замечательно разбираетесь в поэзии, может, и вы сегодня продемонстрируете свой любимый стих?
— Я воздержусь, потому что у меня нет любимого стихотворения. Ненавижу поэзию.
— Вот как? Энн, садитесь на место, — он задумчиво покосился на меня, генерируя какие-то подозрения в своих мыслях. Я села, и на меня покосилось множество глаз, которые смущали жутко.
Пара закончилась. Студенты вышли из аудитории и скрылись в коридоре. Я осталось за партой, ожидая, когда кабинет погрязнет в глубокой тишине, чтобы свободно подойти к преподавателю. Подруги упрашивали меня пойти с ними пройтись прогуляться, но я наотрез отказалась, поскольку меня ждал серьезный разговор.
Когда последний студент закрыл за собой дверь кабинет, я кинулась на переднюю парту вывалив кучу докладов и текст курсовой работы. Я без стеснения взглянула на него, пытаясь установить зрительный контакт, но тот, оперившись в журнал, делал отметки, не обращая внимания. Спустя минуту он отодвинул его в сторону и задал вопрос:
— Что?
— Мне нужна ваша помощь, — снисходительно посмотрела на него своими карими глазами, будто умоляла. «Ну, давайте сделайте вид, что не понимаете о чем речь» — еле слышно пробормотала я про себя.
— Что вы говорите?
— Простите, мысли вслух, ничего личного, — в поисках текста курсовой, я показываю преподавателю, — вот, я про свою работу.
— И…для чего вы ее мне показываете? Похвалить вас за то, что вы прилежная ученица, которая делает домашние задания?
— Нет же, я хочу, чтобы вы мне помогли посмотреть ошибки, которые сказал исправить мне научный руководитель.
— Он просил исправить вас, а не меня.
— Я знаю, но…
— Какой у тебя научный руководитель? — он взял работу, и стал изучать текст, листая плавно страницы.
— Антонина Васильевна
— Оо… как же вас Энн угораздило попасть к ней, она же очень строга и внимательна.
— Мне не удостоилось выбрать самой, поэтому из кафедры распорядились сами.
— Ясно. Ваша работа провал, — закрыв работу, он кинул мне прямо перед носом.
— Что? Да как же провал, первая часть должна быть идеальной, я ее готовила больше месяца.
— Она мне не нравится, как и все остальное.
— Хорошо, я приму к сведенью. Все равно вы обязаны мне помочь, если вам не нравится.
— Почему?
— Вы мой куратор, и тем более, помните, когда я вам помогла с расположением университета, и без всяких отговорок провела в столовую. Вы тогда, еще не знали где она находиться.
— Можно сказать, я уже оказал вам содеянную помощь.
— Я об этом вас не просила.
— Ах, Энн, что бы я без вас делал…
— Сидели, проверяли работы, или скучно проводили время дома.
— Да Энн, именно, только вам и сегодня. Садитесь, я сейчас приду.
Я открыла текст работы и стала вникать. Некоторые буквы расплылись, видимо, от дождя, но прочитать было возможно. Взяв ручку, я отмечала то, что стоило бы исправить в этой работе.
Спустя десять минут, заходит преподаватель, в руках держа два стаканчика кофе.
— Держи, сегодня нам это пригодиться, — подходя ко мне, поближе ставит на переднюю парту кофе, отодвигая листы бумаг.
— О латте, запах восхитительный. Откуда вы узнали, что люблю именно это кофе?
— По вам. Вы человек нежный и с горчинкой, любите «летать в облаках». Вы не злая, и очень добрая, романтическая натура, которая в поиске чего-то, наверное, самой себя. Вы стараетесь быть на публике, чтобы разбавить свою горечь теплым молоком. Вы одинокий и сверхчувствительный человек. Я уверен, что такой психотип человека подходит к этому виду кофе.
— О как много я узнала о себе. День прошел не зря, — отшутилась я, — Вы подрабатываете психологом?
— Нет. Сам не люблю капаться в мозгах, но при виде вас у меня сложилась концепция вашего типа характера.
— Ясно, не продолжайте, — задумавшись, я словно упала в отчаяние и следом сделала глоток горячего напитка, — Спасибо за кофе, у вас больше нет занятий?
— У меня окно, а после, конец рабочего дня, — опрокинувшись на сиденье стула, он блеснул своей улыбкой, — что ж давай вникать и исправлять ошибки?
— Я вот здесь подчеркнула то, что, на мой взгляд, кажется неуместным, прочитайте и скажите свое мнение, — указав на выдержки из текста, я отдала работу в руки преподавателю и ждала его решения. Он осматривал ее полностью, даже что-то дополнял ручкой, словно продолжал начатый текст. Я подсказывала ему, в каких местах меня похвалили, а в каких указали на недоработки. Мне показалось, что ему все равно на мое бормотание, и продолжал выписывать казавшееся нужнее для него.
— Энн, у вас есть в электронном виде эта работа? Некоторые слова заляпаны, и непонятны вовсе.