Ты мой или ничей
Шрифт:
Несчетное количество раз он мысленно путешествовал по всему ее телу, не обделяя вниманием ни единого изгиба. И его собственное тело реагировало соответственно, пока он прислушивался к храпу соседа по камере и проклинал ситуацию, в которой оказался.
И вот теперь он свободен. Он достиг своей цели. Ну так и почему же он не ощущает триумфа? Где удовлетворение, к которому он так стремился? Разве произошедшего недостаточно?
Сам по себе секс более чем оправдал возложенные на него надежды. Как и в первый раз, между ними была какая-то химия, был порыв, выводивший секс совсем на
Он мог бы взять ее снова – прямо здесь и сейчас, – он чувствовал, что может. Он чувствовал, что может делать это снова и снова. Он может держать ее на своей вилле и пользоваться ею, пока ему не надоест. Чтобы потом выбросить из своей жизни. Разве не этого заслужила она своим предательским поступком?
Лукас уже почти решил, что это прекрасная идея, но вдруг взглянул на себя со стороны. Мужчина тридцати одного года от роду стоит со спущенными штанами. Стоит и грезит о женщине, которая находится опасно близко, заставляя его терять контроль над собой. Возможно, ему нужно отступить и как следует обдумать свои мотивы. И как можно скорее.
Поспешно стянув презерватив и выбросив его, он надел трусы и брюки и, отвернувшись, принялся застегивать ремень.
– Ну а теперь выпьешь? – поинтересовался он через плечо, не глядя на Калисту.
– Лукас?.. – вопросительно прошептала она. Так, словно обращалась к кому-то, с кем давно не виделась и кто сильно изменился за время разлуки. Настолько сильно, что она сомневается, он ли это вообще.
Держа в руках два стакана с виски, он повернулся к ней, мысленно готовясь увидеть, что его ждет. И она тут же вперила в него взгляд своих зеленых глаз, взгляд, в котором читались потрясение, смятение, боль и что-то еще. Лукас не взялся бы сказать, что именно.
Очевидно, он заставил ее чувствовать дискомфорт. Но разве не к этому он стремился?
Остановившись напротив нее, он подал ей стакан и заметил, что ее протянутая рука дрожит. Едва завладев стаканом, Калиста сделала большой глоток. Казалось, виски помогло ей прийти в себя – ее бледные щеки зарделись нежным румянцем.
– Да, Калиста? – саркастично отозвался Лукас вопросом на вопрос и заметил, как она вздрогнула.
– Что с тобой произошло?
– Дай-ка подумать… – Он притворно замялся, словно вспоминая. – А! Ложь, предательство, обман, смерть отца и… ну конечно! Еще – четыре с половиной года в афинской тюрьме.
Она покачала головой:
– Я понятия не имею, кто ты теперь такой, Лукас. А ты знаешь?
– Я-то? Может быть, тот, кто свел нас? – Он глотнул виски. – И еще тот, кому ты позволила прижать себя к стене и поиметь. Почему так случилось, как думаешь?
– Я… я не знаю.
– А еще ты сломалась при первом же моем прикосновении, ты явно не хотела, чтобы я останавливался, ты выкрикивала мое имя так, словно получала от меня именно то, чего так желала.
О да, теперь ему лучше – ведь Калиста получила наказание, которое заслужила.
– И ты все еще одета в траур по поводу кончины твоего любимого папочки. А ведь твое поведение
– Не пристало. Такого больше не случится. Я сожалею о том, что произошло, уж поверь.
– Не сомневаюсь, что сожалеешь. Но это вовсе не значит, что такого больше не случится. – Ему хватило одного шага, чтобы приблизиться к ней вплотную. – Потому что оба мы с тобой знаем, Калиста, что я могу взять тебя когда и где захочу.
Он видел, что его жестокие слова больно ранят ее. Но эта боль заставила ее вспомнить о гордости и вызвала всплеск адреналина в ее крови.
– Так вот к чему это все было? – Калиста резко расправила плечи и возмущенно тряхнула огненными кудрями. – Ты притащил меня сюда, чтобы доказать, что можешь заняться со мной сексом в отместку за прошлое?
– Что-то вроде того.
Она открыла рот, чтобы ответить достойно, но сорвалась:
– Ты подлая, мерзкая тварь – вот ты кто! Отвратительный кусок…
– Да, да… – отмахнулся он со скучающим видом. – Я такой и даже еще хуже. Можешь называть меня как тебе угодно, если тебе от этого лучше, вот только это ничего не изменит. А знаешь, что еще хуже? – Он лениво оглядел ее разгневанное лицо. – Ты даже не сопротивлялась. Я предвкушал испытание, я ощущал азарт предстоящей борьбы, думал, что мне придется очень постараться, чтобы победить тебя. Но в результате все оказалось куда проще.
Калиста словно получила удар под дых. Слова Лукаса шокировали ее так, что у нее свело желудок, и ей пришлось опереться на удачно стоявший позади стул, чтобы не упасть. Сделав глубокий вдох, она попыталась взять себя в руки. Затем, окинув напоследок Лукаса уничтожающим взглядом, развернулась, чтобы уйти.
Лукас молниеносно метнулся к двери и загородил ей дорогу.
– Не так быстро.
– Я хочу уйти. Пожалуйста. – Голос ее звучал разгневанно и расстроенно одновременно.
– Нет. Уйдешь, когда я разрешу.
– Это часть твоего гениального плана? – с вызовом поинтересовалась Калиста, уперев руки в бока. – Удерживать меня здесь против моей воли? Словно арестантку? Так ты собираешься доказать, каким суровым мачо ты стал?
– Ты так думаешь? – Лукас окинул ее убийственным взглядом. – Мы оба знаем, что будет дальше. Ты в моей власти, Калиста. Можешь, конечно, притворяться, что ты разгневана, можешь изображать сопротивление. Но правда в том, что стоит мне пальцем тебя коснуться, и ты потеряешь волю. Ты будешь извиваться подо мной, сверху, снизу, ты будешь молить меня не останавливаться и будешь требовать все больше. Ну посмотри на себя! Ты жалкая, ну правда. Я тебе даже сочувствую.
Шлеп! Калиста изо всех сил врезала ему ладонью по щеке.
Лукас предвидел это. Он мог бы даже остановить ее. Долгое пребывание в компании с самыми жестокими в Греции преступниками обострило его инстинкты и научило просчитывать развитие ситуации. У Лукаса всегда была быстрая реакция, а теперь она стала молниеносной. Но он хотел прочувствовать гнев Калисты, хотел этого примитивного физического контакта, чтобы понять, что он задел ее по-настоящему. И он добился своего – жгучая боль от ее ладони заставила его сердце биться сильнее.