Ты мой мир

Гордон Люси

– Фантастически, – согласилась Фрея, взглянув на мать. – Украшения просто восхитительны.

– И они достойны, чтобы их носила моя жена, – торжествовал Эймос.

Жанин крутилась перед зеркалом, чтобы получше рассмотреть камни. Она улыбалась, но Фрея сразу заметила – что-то не так. Она поспешила ретироваться к себе.

Через час в комнату Фреи постучалась Жанин.

– Мне удалось убежать, он уснул. Надеюсь, я тебя не разбудила? – спросила она.

– Это не важно. Мне показалось, что ты хотела

со мной поговорить. Ох, что за вечер!

– Да, было здорово. Такой красивый, благородный поступок с его стороны.

– Но?..

– Ох, не знаю, дорогая. Я чувствую вину, что недостаточно радуюсь или счастлива по такому поводу. Я и правда всего лишь неблагодарная корова.

– Ничего страшного. Богиня Хатхор ведь предстает в облике коровы.

– Но я не она, а Эймос – не бог-сокол. Он просто мой дорогой и любимый муж. Если бы он только мог видеть все в правильном свете.

Жанин печально вздохнула, и Фрея тут же присела рядом с ней:

– Тебе не нравится, что он так себя ведет? Большинство женщин мечтали бы о таком подарке, да еще и прямо перед всеми.

– Вот именно. Перед кучей народа. Если бы мы остались с ним наедине, эти подарки значили бы для меня намного больше.

– Возможно, он подумал, что тебе понравится быть на виду?

– Нет-нет, дорогая, в центре всеобщего внимания был он. Это он совершил столь щедрый подарок и хотел, чтобы каждый знал, какой он щедрый.

– Но ведь это не значит, что он ничего к тебе не чувствует, – запротестовала Фрея. – Это ведь так мило, что он потратил кучу денег и принял на себя все хлопоты.

– Деньги для него – ничто, а всю работу по доставке подарков принял на себя продавец в магазинчике.

– Мам, почему ты так хочешь увидеть все в плохом свете?

– Возможно, оттого, что глубоко внутри я хочу верить, что Эймос сделал это из-за истинных чувств ко мне, но слишком хорошо его знаю.

– Может быть, его чувства и правда искренни, он просто выражает их по-своему.

– Спасибо за утешение, дорогая, но тут все не так просто, как кажется. С тех самых пор, как я узнала, что он сделал по отношению к Дэну, я увидела его совершенно в ином свете.

– Но почему?

– Это было уже слишком. Теперь я просто не знаю, чего ожидать от своего мужа. Спокойной ночи, милая, не хочу тебя сильно задерживать, тебе стоит хорошенько выспаться.

Когда Жанин вышла из ее комнаты, Фрея задумчиво села около окна. Ей совсем не хотелось спать. Мама абсолютно права. От Эймоса никогда не знаешь, чего ожидать. «То же самое можно сказать и про Джексона», – заметила про себя Фрея.

На следующий день работа в храме шла быстрее и продуктивнее. Внезапно Ларри подошел к Джексону с новой интересной идеей.

– Гор предстает в виде сокола, – заявил

он. – Твоя фамилия Фэлкон, что означает «сокол». Мы просто обязаны упомянуть в съемках это интересное совпадение. Мы должны также взять в кадр твоего отца. Можем снять, как ты берешь у него короткое интервью, как раз на фоне той гравюры. Что думаешь, он согласится?

– О да, – уверенно произнес Джексон.

Как и ожидалось, Эймос воспринял эту идею с большим энтузиазмом. Сцену сняли очень быстро, лишь с небольшой паузой, когда Эймос стал настаивать, чтобы Жанин тоже приняла участие в интервью.

Вскоре все успокоились, и работа была продолжена. Камеры были снова расставлены по своим местам. Джексон взял короткое интервью у отца, и казалось, что все остались довольны.

Когда после всего Фрея принялась искать Эймоса, она не смогла нигде его обнаружить вплоть до самого отъезда в отель. В автобусе он решил вздремнуть, но не склонил голову на плечо Жанин, а напротив, отвернулся в сторону окна.

Фрея удивилась, как сильно он, должно быть, вымотался за день. Ей было и правда жаль, что она не знает, что же на самом деле творится между ее матерью и Эймосом.

Все вернулись в отель, а Эймос снова куда-то исчез. Не оставалось никаких сомнений: он всех избегает, и особенно – свою жену.

Фрея обнаружила отчима в саду. Он сидел под деревом за столиком и пил кофе.

– Можно присоединиться? – спросила она и села рядом с ним, не дожидаясь ответа.

Он кивнул и попытался изобразить подобие улыбки.

– Что случилось? – поинтересовалась Фрея. – Скажи, что тебя мучает, папа.

– Меня мучает то, что ты называешь меня папой после всего того, что я тебе сделал, – вздохнул он.

– Сделал что? – аккуратно переспросила Фрея.

– Не притворяйся, будто ничего не знаешь о том, что я угрожал Дэну, чтобы он оставил тебя в покое. Если бы только я мог хоть немного держать себя в руках, все могло быть по-другому.

Фрея уставилась на него, пытаясь понять, не ослышалась ли она. Эймос, известный задира и чрезвычайно самоуверенный тип, признает, что был не прав? Невозможно.

– Ты ведь понимаешь, о чем я, верно? – продолжил он. – Джексон все тебе рассказал, а ты в свою очередь поделилась с матерью.

– Как ты… откуда ты узнал?

– Я стоял за дверью.

– Что?!.

– Я не мог никому рассказать, что подслушал вас, но хотел извиниться перед тобой. Я знаю, как сильно ты любила его.

– Нет, я так не думаю, – произнесла она.

– Тогда ты просто обязана мне отомстить.

Краем глаза она вдруг заметила, как Джексон медленно подходил к ним с другого конца сада.

– Но я не хочу, – сказала Фрея. – Я это пережила и теперь начинаю задаваться вопросом, любила ли я его вообще.