Ты мой - огонь
Шрифт:
Анна ещё объяснила мне пару не особо значащих моментов, а после уехала на внушительном джипе.
Я же, оставшись одна, с какой-то детской радостью начала выгружать свои вещи из Мерседеса. После разложила свои пожитки в гардеробной комнате и ванне, переоделась в кашемировый брючный костюм небесного цвета и, обувшись в белоснежные кроссовки, вышла из домика, решив прогуляться. Телефон оставила на барной стойке. Связи всё равно нет, да и фотографировать достопримечательности не хочется.
Учитывая на гуляющие по небу тучи, погода была тёплая, умиротворённая.
Я прошлась медленным шагом по выложенной из мелких камней тропинке, всё думала встретить белку, но даже стрекота птиц не услышала, что показалось странным. А может перед вновь приближающейся бурей все звери и птицы попрятались.
Спустилась ближе к озеру, садясь на один из больших каменных валунов, и обняв себя за талию, закинула голову назад, прикрывая глаза.
Тишина.
Покой.
Во истину сказка.
Вдруг заколка на голове словно начала давить, и я сняла её, отчего мои волосы тут же рассыпались густой копной по плечам и спине.
«Да, так определённо лучше», — блаженно подумала, вновь прикрывая глаза.
Не знаю, как долго так просидела, но руки начали замерзать, и я решила вернуться в дом. Перед открытой площадкой остановилась, всматриваясь вдаль и замечая мощный тонированный тёмно-синий внедорожник, припаркованный у одного из домиков.
«Видимо, это вторые гости базы, о которых говорила Анна».
Зайдя в свой домик, разулась и прошла на кухню. Приготовила себе зелёный чай, достала из холодильника уже готовую рыбную нарезку и со всей своей провизией села за стол.
Что-что, а рыбу я обожаю с самого детства, особенно форель и горбушу. А вот мясо не особо ем, в то время, как Мирослава, кажется, только мясными стейками и питалась, кривя нос при виде рыбы.
Мягко улыбнулась при воспоминаниях о сестре, чего не делала после известия о её кончине. Может это место так влияет, а может я наконец-то начала привыкать…
Мы всегда были с Мирой, как небо и земля, Ад и Рай, чёрное и белое. Я — сдержанная, соблюдающая этикет, навязанный уже почившей бабушкой, всегда с идеальной укладкой и макияжем, в выглаженных одеждах пастельных тонов, зацикленная на работе и иногда доме. А Мирослава — бунтарка, импульсивная, идущая против правил, свободолюбивая и независимая. Она делала то, что хотела, не заботясь об окружающих, не любила работать, даже свою часть компании переписала на меня, получая лишь ежемесячные активы.
Помню, она меня называла занудой, в наше семнадцатилетие уговорила пойти в клуб, твердя, что одной ей страшно. Но это был блеф. У сестры чувство страха
А Мира…
Да, она жила ярко, как бурная река. Но вот итог…
Её больше нет. Моя сестра-двойняшка ушла слишком рано, но думаю, доживи я хоть до ста, не проживу такую насыщенную жизнь, как Мира за свои двадцать шесть лет.
Вот так, вспоминая о сестре лишь тёплые моменты, все наши вместе проведённые дни и немногочисленные секреты, лежала на диване, с одним лишь мягким тёплым светом напольного торшера, и наблюдала за вновь грозовыми тучами, так быстро заполонившими небо. Причём, по прогнозу о подобном нигде сказано не было.
«Опять синоптики ошиблись», — фыркнула.
Вскоре с неба словно кто-то включил душ. Дождь всё не прекращался, ещё и гремело, дай боже. Невольно села, прижимая колени к груди и закусывая губу.
Обычно я не боялась непогоды, но сейчас, может от того, что находилась в незнакомом месте, да ещё и в самой глуши, эмоции обострились, и я ощутила страх. Ехать куда-то в такой ливень тоже опасно, попасть в аварию не жаждала.
Новый раскат грома заставил подпрыгнуть, а затем раздался громкий стук по входной двери, заставивший меня уже резко вскочить на ноги.
Сердце зашлось от неведомого страха, идти в коридор боялась. Ну, не мог никто в такую погоду ко мне заявиться, даже те же соседи не посмели бы выйти. Но стук повторился, на этот раз более настойчивый.
Понимая, что совершенно одна, зачем-то схватила со стола нож, пряча за спину и пошла в прихожую. Благо сбоку двери было узкое панорамное окно, через которое смогла разглядеть мощную мужскую фигуру, пытающуюся руками прикрыть голову от ливня, хотя незнакомец и так весь промок насквозь. И не вовремя проснувшаяся жалость была так некстати, а рука как-то машинально потянулась к замку и вот, дверь открыта, а я смотрю на относительно спокойного человека, выше меня почти на голову, хотя сама была довольно-таки высокой.
— Заходите в дом, — вновь сглупила, но сказала быстрее, чем подумала.
Незнакомец даже и не думал отказываться, заходя в тепло дома и закрывая за собой дверь.
Пришлось отойти, наблюдая, как дубовый пол быстро заливается водой, а рукой продолжала сжимать за спиной нож, хотя не хотелось бы наносить кому-то вред. А стоило мужчине отряхнуть волосы и выпрямиться, поднимая гордо голову, как я тут же вспомнила его…
«Он был на похоронах Мирославы. Карим, кажется».