Ты мой - огонь

Лихарт Диана

Оказываюсь внутри, мягко прикрывая за собой дверь, и прохожу вглубь.

Невысокий тёмноволосый мужчина с уже заметной проседью, с видимыми морщинами на когда-то красивом лице и очками в тонкой оправе, сидящими на перегородке носа, выглядит лет на шестьдесят, хотя знаю, что ему в прошлом году стукнуло восемьдесят. Элегантный тёмно-бежевый костюм тройка подчёркивает статность мужчины и его довольно-таки хорошую спортивную форму. Впрочем, большинство итальянцев следят за модой и стараются развивать постоянно не только свой ум, но и тело.

— Добрый

вечер, — наконец-то здороваюсь, чуть склоняя голову в почёте.

— Добрый вечер, — копирует мою позу, рукой подзывая подойти ближе к столу, за которым сам стоит.

Оказываюсь напротив, бросая взгляд на разложенные на деревянной поверхности древние книги. Не медля, мужчина разворачивает ко мне один из фолиантов, и я сразу выцепляю рисунок того самого кольца, что покоится в кармане моих брюк. Хмурясь, склоняюсь ниже, но текст написан на латыни, и мне ничего не понятно.

— Что здесь написано? — поднимаю взгляд на мужчину.

— Эта реликвия попала в Ватикан много столетий назад, предположительно, её привезли аделантады — лидеры конкистадоров- первопроходцев, и вручили, как один из подарков Папе Римскому. Тогда был Павел второй. Он утверждал, что кольцо подговаривает его совершать зверские дела, и вскоре, по его поручению, подаренную реликвию спрятали глубоко в подземных лабиринтах под храмом, под каким именно — не упоминается. Видимо, эту тайну пытались навсегда похоронить. Есть приписка, что позже, Родриго Борджа, известный, как Александр шестой, пожелал сам лично изучить это кольцо, но, к сожалению, на тот момент оно пропало. Описывается, что тот храм тщательно охранялся, а ходы в лабиринты и вовсе были замурованы, поэтому никто так и не узнал, каким образом реликвия исчезла из подземелья.

Что ж, история весьма занятная и мутная. А самое забавное в том, что, то самое потерянное кольцо сейчас находилось в кармане моих брюк. Конечно, говорить об этом мужчине не собиралась, да и он решит, что это подделка и я его разыгрываю, или вызовет охрану и прикажет отобрать древний артефакт.

— То есть, это кольцо обладало какой-то силой? — уточнила, склоняясь ниже над книгой.

— В источнике описывается так, словно сам камень был…живым, затуманивая рассудок и сводя с ума.

— Фабио, это всё, что вы нашли? — спрашиваю, приподнимая взгляд, отчего смотрю на мужчину снизу вверх.

Мужчина остаётся сдержанным, только коротко кивает утвердительно головой.

— Почему тебя так заинтересовала эта реликвия, дитя? — мягко спрашивает, но в глубине глаз улавливаю настороженность.

— Один мой знакомый нашёл очень похожее кольцо на каком-то аукционе, и также, как и вы, поведал что-то о проклятье и о том, что завладев этой реликвией, по легенде, можно обрести власть и богатства, — безбожно вру, не пошевелив и бровью. — Я скептик, в проклятья не верю, тем более в то, что какая-то вещь может сделать человека баснословно богатым. В моих интересах развенчать эти слухи и доказать всем, что кольцо подделка.

Мужчина молчит какое-то время, затем понимающе кивает, отходит куда-то в сторону, вскоре возвращаясь с обычным листом форматом

А4, и протягивает мне.

Вижу изображение кольца, кем-то нарисованным от руки, причём с разных ракурсов. Вчитываюсь в текст с каким-то уточнениями, и перевожу вопросительный взгляд на Фабио.

— Это копия тех рисунков, что мне удалось найти. Вот здесь, — указывает пальцем на золотой ободок, практически рядом с камнем. — Должна быть выгравирована греческая буква «А», символизирующая «Альфу», а вот здесь, — указывает на другой рисунок. — Буква, символизирующая «Омегу». Кто-то считает эти две буквы наименованием Бога по книге Откровения Иоанна Богослова, символами Бога, как начала и конца всего сущего.

Удивлённо внимательно вглядываюсь в изображения, затем вновь смотрю на мужчину.

— Если ты найдёшь эти символы, то кольцо — подлинное. И надеюсь, что ты сообщишь мне об этом, дитя, — ровно произносит, сжимая в руке увесистый золотой крест.

— Сомневаюсь, что кольцо имеет какую-либо ценность, — только в тон произношу. — А, возможно ли, что кто-то владеет этими знаниями, и мог просто создать точную копию?

— Различия обязательно будут. И, исходя из описаний, ты обязательно почувствуешь нечто потустороннее от реликвии, то, что тебя может насторожить. Но сохраняй ум в трезвости, не подавайся эмоциям. Помни, молитва — способна защитить от тьмы.

Меня так и тянет скривит губы в горькой улыбке и следом рассмеяться, но только покорно опускаю голову на пару секунд, тем самым высказывая своё глубокое уважение к мужчине.

Я покидаю базилику Святого Петра через потайной вход, который мне указывает Фабио. Оказываясь в своей машине, отъезжаю в другой переулок. Достаю из кармана брюк кольцо, приближая близко к глазам и усиливая зрение. Бросаю взгляд на рисунок на листе, данный мне одним из служителей нынешнего Папы Римского, и…

— Надо же, и правда, подлинное, — криво усмехаюсь.

Сжимаю ладонь, которую тут же словно обжигает. В сознание успевает просочиться чувство агонии и безумия, но нахожу в себе силы избавиться от этих ощущений.

— Молитва — способ защититься от тьмы, — язвлю вслух, передразнивая слова Фабио. — А, что делать, если я и есть сама тьма? — устало выдыхаю, прикрывая глаза и откидываясь на спинку сидения.

Выныриваю из воспоминаний, распахивая глаза и жадно заглатывая свежий воздух, проникающий в открытое настежь окно. Оглядываюсь по сторонам, отмечая, что нахожусь в доме Леванта, и я — это…я. Демон, сидя напротив, выглядит крайне напряжённым, вижу по охристым глазам, что упускаю нечто важное…

— Что произошло? — рвано интересуюсь.

— Твоё сознание отключилось на десять часов, Кира, — мрачно заявляет, и я напрягаюсь.

Бросаю вновь взгляд в окно, только сейчас замечая яркий восход солнца, а мы садились «медитировать» вечером.

— Это возможно? — требую ответа у мужчины.

— В некоторых случаях, но явно не с первого раза. Ты вовсе неподготовлена, и твои чувства играли против тебя. Поэтому я…удивлён.

«Что ж, не один ты», — поражаюсь про себя.