Ты моя фантазия
Шрифт:
Но вот я вижу красную цифру «1» в центре круглой аватарки Таинственного Поклонника» и мое волнение повинуется любопытству. Предвкушение продолжения нашей игры щекочет горло. Делаю «кхм» и кликаю на входящее сообщение. Читаю и чувствую, как в моих легких застывает воздух.
Входящее сообщение от Таинственный Поклонник: «Не выйдет. Любое мое прикосновение и ты станешь очень послушной девочкой».
И вдруг в окне нашей переписки появляется ещё одно входящее сообщение в виде темного квадрата в центре которого светится надпись:
Мужская ладонь. Длинные и красивые пальцы. На запястье выпуклые дорожки вен. Черная трикотажная маска с прорезями для губ и глаз, а поверх черный кожаный ремешок… Три секунды пролетают махом и экран снова возвращается к окну переписки. Фотографии больше нет. Никаких следов о её существовании!
– Ты забыла закрыть дверь?
Испугавшись, я едва не роняю телефон на пол. Блокирую экран, таращусь на вошедшего в квартиру хозяина. Настоящего и единственного хозяина, черт его возьми! В полутьме он кажется ещё больше и выше, чем при свете дня. Марк заглядывает в ванную комнату, а я же стою, как вкопанная, и прижимаю к груди телефон…
Маска, чтобы спрятать лицо. Кожаный ремешок, чтобы связать мои руки… Вероятно, это та самая портупея. Черт, Селин, у тебя потолок сейчас треснет, а ты фантазировать вздумала?
– Хреново, – терпеливо вздыхает Марк, оглядывая повреждение. Он светит фонариком в своем телефоне и в профиль выглядит куда привлекательнее, чем в анфас. Марк поворачивает ко мне голову и смотрит так, словно прочитал эту мою не до конца правдивую мысль. – Не нервничай ты так. Достань сок из холодильника, который открыла вчера, выпей и успокоишься.
– Не нервничаю я вовсе.
– У тебя венка на лбу вздулась. Если ты не злишься, значит нервничаешь. Неприятно, конечно, – смотрит он на пожирневший потолок. – Но не так всё страшно, как ты себе представляешь.
Марк здоровается с двумя мужчинами в рабочих комбинезонах. Те, освещая дорогу большими фонариками, проходят в ванную комнату и ставят под «сиську» несколько железных ведер. Уступаю место мужчине, который сообщил мне об этой «маленькой» аварии, а сама ухожу в гостиную, поймав себя на мысли, что у меня впервые тусуется столько мужиков. Усмехаюсь, достаю из холодильника открытую упаковку виноградного сока и наливаю в бокал. А потом вдруг поворачиваю голову к большому окну… Чтобы увидеть отсюда восьмой этаж, нужно подойти немного ближе…
– Рад, что ты последовала моему совету, – говорит Марк, оперевшись плечом о белоснежный дверной косяк. Его взгляд скользит по мягкому дивану, на котором лежит мой планшет и несколько декоративных подушек. Они мои. Изучив содержимое светлых полок на стене по обе стороны от внушительных размеров плоского телевизора, Марк заключает: – Вижу, ты обжилась. Коллекционируешь свечи? – кивает он на полки.
– Нет. Но мне кажется, что даже, если они не горят, с ними в доме становится теплее и уютнее. Налить тебе чего-нибудь?
– Нет. Сегодня я пью в другой компании, – улыбается он.
Пожимаю плечами. Какого-то черта меня задевают его слова.
– Откуда ты знаешь, что в моем холодильнике есть упаковка сока? – спрашиваю я прямо. – Которую я открыла вчера!
– Думаю, догадаться не сложно, – усмехается
Должно быть его красотка вернулась домой и удивилась, не обнаружив своего любимого. Как только он заканчивает телефонный разговор, я тут же нападаю:
– Ты не можешь видеть зону кухни из своего окна! Нужно жить как минимум этажом ниже. Здесь что, скрытые камеры, о которых меня не предупредили? Или ты развлекаешься с помощью квадрокоптера?
– У меня есть плащ-невидимка, – фальшиво-зловещим тоном отвечает Марк, а потом смеется и пятится к выходу.
Спешу за ним и успеваю поймать его за руку прежде, чем он приблизится к открытым дверям ванной комнаты. Марк опускает глаза на визуальное проявление моей несдержанной наглости. Я тут же опускаю руки и оборонительно складываю их на груди.
– Откуда ты это знаешь, Марк? Я не расхаживаю с упаковкой сока возле окна и уж тем более не вскрываю её перед ним!
Он втягивает ртом воздух, чтобы ответить, а у меня почему-то сводит мышцы в животе. С этим фитнесом и впрямь нужно притормозить.
– Ты уже ответила на этот вопрос, Селин. С седьмого этажа видно всю кухню-гостиную, – едва заметно играет он широкой бровью. – Так что оставаться невидимой ты можешь в ванной комнате, в прихожей или в спальне.
– Ты что, извращенец? – спрашиваю я первое, что приходит в голову. Потому что даже, если и так, то мне всё равно. Мысль о том, что меня могут видеть другие жильцы, настораживает. В конце концов, моя жизнь в одной конкретной комнате – не какое-нибудь реалити-шоу. Но если иногда его смотрит Марк – скользкий, самодовольный, дерзкий и относящийся ко мне с откровенной надменностью, то…почему бы и нет?
«Но зачем? – тут же спрашиваю я себя. – Разве тебе, Селин, есть от этого хоть какая-то польза? Получаешь удовольствие может?»
– Ты живешь на восьмом. Я видела тебя на…восьмом этаже.
– Так извращенец вовсе не я, – улыбается он, бросив короткий взгляд куда-то за меня.
– Ты что, следишь за мной?
– У меня есть дела поинтереснее.
Я медленно, но верно начинаю выходить из себя. Звонит мой телефон в кармане широких спортивных штанов, и я, нетерпеливо вытащив гаджет, сбрасываю входящий вызов. Фонарик всё это время бросал слабый свет сквозь ткань штанов, а теперь яркой вспышкой врезается в стену и отскакивает от нее на острые скулы квадратной челюсти… В очередной раз этот мужчина по щелчку пальцев разжигает во мне огонь ненависти! Ненависти и только.
– В таком случае, возвращайся к своим интересным делам, – говорю ему, упрямо глядя в глаза. Я ничем не заслужила насмешливое к себе отношение. – Я звонила не тебе, а Мстиславу. И я не приглашала тебя в квартиру, которая в ближайшие пять месяцев – моя.
– Всё сделали! – сообщает тот мужчина, продолжая находиться в ванной комнате. Мы с Марком смотрим друг на друга в молчаливом ожидании и, если мой взгляд обжигает злыми искрами, то его раздражает надменной забавой. – Теперь понадобится три-четыре дня, чтобы высохло полотно!