Ты моя одержимость
Шрифт:
– Черти бы вас побрали, - выдаю я.
– О чем вы сейчас болтаете? Разве для того, чтобы прислуживать и вылизывать ваши царственные задницы нужны особые таланты?
– Он ни хера не понимает, - заявляет Дудаев.
– В точку, - скалюсь.
– Чего вам, блять, от меня надо?
Ахметов достает массивную коробку, обитую зеленым бархатом. Я на автомате отмечаю золотистые узоры и замысловатые вензеля. Щелчок замка - и передо мной возникает огромный перстень. Таким и башку расшибить можно. А что это за стекляшка в нем? Зеленющая.
Здоровенная. Ну точно не драгоценный
– зеленый булыжник покоится в разинутой львиной пасти.
Мутное чувство. Муторное. Я как будто видел нечто похожее прежде. Но где и когда? Вид перстня смахивает на фамильный герб.
– Что это за херня?
– цежу сквозь зубы.
– Символ твоего рода, - усмехается Ахметов.
– Рода Асадовых. Князей, которые правили всеми кланами тысячу лет назад. А теперь главный вопрос - Тимур, ты согласен стать нашим королем?
– Хуевый из тебя шутник, - говорю я.
И захлопываю шкатулку. Жаль, пасть Ахметова нельзя захлопнуть с такой же легкостью. А еще лучше - самого его прихлопнуть. Или хотя бы просто отправить к чертям. Да куда угодно, лишь бы подальше отсюда.
– Я дорого оцениваю свое время, Тимур, и если бы вдруг решил над тобой подшутить, то выбрал бы другой способ.
– Тогда к чему этот бред про короля?
– кривлюсь.
– Не бред, а чистая правда, - невозмутимо заряжает Ахметов.
– Предложение будет в силе максимум неделю. Я уверен, этого срока будет достаточно, чтобы ты завершил свои дела и вступил в новые обязанности.
– Нет у вас никакого короля, - отрезаю.
– Может, я и паршиво разбираюсь в тонкостях, но суть давно отметил. Куча кланов грызутся за лидерство. Кто в моменте сильнее, тот всех нагибает. Сегодня это вы с Дудаевым. Завтра на арену выйдут новые игроки.
– Пора вернуться к истокам, - заявляет Ахметов и вдруг вкладывает коробку в мои руки, сам не осознаю, как принимаю эту дрянь.
– Скажи, Тимур, разве ты никогда не хотел принадлежать чему-то большему? Быть частью древнейшего рода?
– Нет, не хотел, - рявкаю.
– Я одиночка.
Но мои пальцы вжимаются в поверхность треклятой коробки так, что белеют костяшки. Тянет расколоть шкатулку на части. Ладони жжет, точно огонь трогаю.
– В твоих жилах течет кровь Асадовых. Великие князья. Сильнейшие воины. Они сумели подмять под себя все горы и долины, объединили враждующие племена. Это под их началом возникло большинство существующих кланов. Прирожденные правители.
Ахметов вьется рядом, будто змей. Говорит много и сладко. У него все выходит круче, чем у того долбанного профессора, который с трудом меня гипнозу подверг.
Мастер. Умеет заболтать.
Только я уже не слушаю. Открываю коробку, достаю перстень, сжимаю пальцами и подношу поближе. Пробую рассмотреть.
– Во сколько обошлась эта подделка?
– хмыкаю.
– Натуральный изумруд, - бросает Ахметов.
– Никто не стал бы использовать золото ради фальшивой стекляшки. Перстень был создан тысячу лет назад. В нем заключается сила твоих предков. Надень - и сам ощутишь.
Бред. Чушь какая-то. Ну реально хрень
Только я все равно надеваю гребаное кольцо. Сжимаю пальцы в кулак и разжимаю. Будто под алкоголем, под маревом нахожусь. Опьянен. Одурманен. Странное чувство. Усилием воли заставляю себя очнуться. Сдергиваю перстень. Хочу обратно вернуть.
– Нет, - качает головой Ахметов и захлопывает шкатулку.
– Кольцо принадлежит тебе в любом случае. Какой бы выбор ты не сделал, перстень - твоя личная собственность.
– С чего ты взял, будто я Асадов?
– хмурюсь.
– Где нарыл доказательства?
– Мой покойный отец раскопал всю правду. В его распоряжении хватало старых архивов. Когда я добрался до тех документов, тоже многое сопоставил и сделал выводы.
Сцена из прошлого вспыхивает в памяти. Четко. Ярко. Как по нотам. Я тогда помогал Марату решить последний вопрос. Один из прихвостней Ахметова оказался крысой. Заслужил казнь. Его последние слова часто резали меня изнутри.
«Я знаю, кто он, - бормотал тот мужик.
– Ты даже и не догадываешься, что это за...»
Он пытался выторговать жизнь обратно. Логичный шаг. Как умел, так и действовал. Мог слить любую инфу ради второго шанса. Но Марат подставы не прощал.
«Страшная тема, - стонал прихвостень, понимая, что теперь обречен на смерть.
– Я тебе такое про него расскажу. Ты не должен ему доверять. Никто не должен».
Я тогда решил, он в курсе моей истории. Я же к Ахметову-старшему приходил, пробовал выяснить правду про отца. Так что любой его слуга мог пронюхать, как я родился. Где и при каком раскладе. Дурная кровь. Это часто про меня болтали. Что в Италии, что здесь, посреди долбанных родных мест. Законы тут жестокие. Не привыкать. Удивляться нет резона. Но если мужик режет детей, а потом вгоняет нож в свою беременную жену, то он переходит все черты и не заслуживает ни черта кроме кровавой расправы за такие грехи.
Хоть как - подобное дерьмо мало какой ублюдок одобрит. Даже самый отбитый из моих соплеменников усомнится и задумается, не станет поддерживать открыто.
Конечно, открыто высказаться не рисковали. А если кто и кидал предъяву, то я быстро заталкивал каждое его слово обратно. Заставлял глотать. Кровь. Выбитые зубы. Да что придется. Никому и ничего не спускал.
Марат грохнул того продажного типа, не дал ему ни черта рассказать. Потом я часто вспоминал тот случай, грузился - в друг тот прихвостень реально обладал важной информацией? Вдруг мог навести меня на след моего проклятого папаши?
Я смотрю на Ахметова.
Столько лет прошло после того замеса с Маратом. Кажется, целая жизнь мимо промелькнула. Папаша их давно почил. Сперва болтали в лес ушел, отшельником заделался, а потом пошла молва, будто сынок помог. Рустам его приговорил и сам почетное место вожака занял.
Плевать на те разборки. На все плевать. Другое понять хочу.
– И как давно ты в этом разобрался?
– спрашиваю.
– Давно, - заявляет Ахметов.
– Но безопаснее было придержать информацию, пока не решатся другие вопросы. Безопаснее - для тебя. Как для наследника такого рода.