Ты моя одержимость
Шрифт:
Урод приподнимается. Отряхивается от пыли. Щурится.
– Татарин, - зубы скалит.
– Так и знал - ты живой. Но эта клетка... хм, серьезно? Думаю, тут перебор. Слишком много почестей для мелкой сошки. Куда я отсюда денусь? Против твоих кулаков шансов ноль. Далеко не умчусь.
– А эта клетка не для тебя, - сдавливаю железные прутья до скрипа.
– Для меня, чтоб не сдавить твою глотку раньше времени.
– Слушай, не знаю, кто и что наговорил, но я уверен, мы договоримся, найдем разумный компромисс и...
– Кончай играть, - обрываю.
–
– Постой, - башкой мотает.
– Подожди, ничего не понимаю.
Пугается. Изображает страх. Так натурально.
– Завязывай ломать комедию, Веня, - ухмыляюсь.
– Карты на стол.
И тут его маска спадает. Наконец. Урод смотрит на меня совсем иначе. С интересом. И дьявол, он смотрит, будто это я у него в клетке, на крючке.
– Сам догадался?
– буравит взглядом.
– Или кто помог? Ну не томи, Тимур. Ты же хочешь много вопросов задать. Я уверен. Мои мотивы разобрать. Понять, что к чему.
– Нет, не хочу.
– Лжешь, - хмыкает подонок.
– Жалею.
Губы кривит, брови гнет.
– Жалеешь?
– переспрашивает он, ведь это явно не та реакция, которую гад от меня ожидает, предвкушая совсем другие слова и вопросы.
– Жалею, - и это чистая правда.
– Тебя только раз можно грохнуть.
Глава 37
Бывает, хочешь чего-то очень сильно. До боли. До дрожи в каждом позвонке. До зубного скрежета. А потом вдруг получаешь - и черт знает, что с этим делать.
Блять. Не мой случай. Точно не мой. Я знал. Очень четко знал, как надо действовать. Холодное осознание. Ледяное. И при этом внутри все горело. Полыхало. Вскипало.
Главарь нашелся быстро. Оказался под присмотром лучших из моих ребят. Чтоб не почуял ничего, не заподозрил и не сорвался с места. Его пасли. День и ночь.
Вениамин Королев был обречен. Я вынес ему приговор. А вот над поиском «шестерки», что выполняла грязную работу, пришлось потрудиться. Исполнитель ускользнул. Везучая сволочь.
Как же я охренел, когда понял, чей след взял. Злая ирония. Опять судьба мне прямо в рожу хохотала. Я бы мог ту гниду раздавить. Закатать в бетон кулаками. Мог и ни черта не сделал. Опять шанс упустил. Как воду сквозь пальцы пропустил.
Хотя если посудить трезво, ничего бы не поменялось. Королев нашел бы другое оружие. Упырей вокруг всегда хватало. Отморозка найти легко. Только свистни - сбегутся.
Мой первый бой. В том самом клубе, где я потом рулить начал. Мой первый соперник на ринге, первый противник в боях без правил. «Руки-молоты». Так его прозвали. Болтали, будто родному брату переломил хребет. Чемпион. Лидер. Зрители ставили лишь на него. Игра обещала быть до жути скучной и предсказуемой, но я раскатал этого ублюдка. В ноль. Размазал по матам, заставил захлебнуться кровью. Только он живучий оказался. Оклемался. Гребаный урод. Клянусь. Он пожалеет, что в ту далекую ночь не подох.
Я сразу понял: надо искать виновного по татуировке. Но как? Мастер, набивший мне оскалившегося тигра на
Я не выкупил связь. Не просек главную суть. Чертов рисунок был сделан после моего первого сражения. Типа боевое крещение. Отличительная метка. Я не думал, что тот проигравший мне подонок решит за мной повторять. Идти след в след.
– Знакомая рожа, - с кривой усмешкой тянет Королев, наконец, заметив другого гостя в бомбоубежище.
– Как ты умудрился его отыскать?
Не я. Резник. Но отчитываться о том, как проходили поиски, не стану. Пусть не мечтает. Психопат получит от меня минимум внимания. В этом ведь его кайф и заключается. Он плетет интриги и наслаждается эффектом. Ему нужно признание. Восхищение. Ублюдок питается чужими эмоциями. Упивается превосходством. Общаться с ним - дать самую желанную пищу на свете. Выяснять, обсуждать, выявлять подробности прошлого - это худшее, что можно сделать. Урод от такого заводится.
А вообще, единственная зацепка сработала. Я пробил контакты татуировщика. У него был приятель, который хранил барахло в сгоревшем гараже, часто наведывался в гости. Тот парень мог что-то знать. Увидеть. Услышать. В теории. Он угодил к ментам за несколько дней до пожара. Видно, это его и спасло. Отправился мотать пожизненный срок.
Слабая надежда, но других вариантов нет.
Только кто станет делиться секретами? Особенно, когда рычагов влияния не найти. Да и тот мутный приятель мог сто раз забыть обо всем. Был ли он в курсе совпадающих тэту? Не факт. Мог тупо не знать, не интересоваться. А если и оказался в теме, разве сумеет выдать координаты, где подонка с похожей татуировкой искать?
Резник отправился в тюрьму за ответами. Он добрался до правды, пусть и не сразу, но выцепил детали. Если мой друг чего-то захочет, всегда этого добьется. Хватка у него жесткая. Мертвая. Никогда челюсти не разожмет. Не отступит. Загрызет.
– Конечно, я помню того ублюдка, - хмыкнул приятель татуировщика, когда разговор дошел до сути.
– Генка никогда не набивал одинаковые татухи. Ну скучно же. А он высоко ценил свое мастерство. Да и каждому подбирал особый рисунок, чтобы дух отражал, характер показывал. Искусство. Мистика. Он верил, каждый штрих важен, может спасти, а может и погубить. Там целая философия у него была. Вот гляди.
Он долго показывал Резнику свои наколки, а потом вернулся к рассказу.
– Короче, тот дерганный урод заявился к нам посреди ночи, - продолжил.
– Я с девками был.
Паскуда всех перебудил. Залетел в гараж. Сперва орал, потом увидел, что Генка не один, чуть притих, деньги ему швырнул и потребовал татуху как у Татарина.
– Так и сказал?
– уточнил Резник.
– Ну да, - кивнул.
– Нес всякий бред. Вроде Татарин его судьбу украл, удачу попортил, везение отнял. А теперь он отыграться должен. Пускай Генка бьет тот самый рисунок, который Татарину в ночь после боя набил. Он и фотку притащил. Проверять решил, чтобы наверняка совпадало. Вообще, без отличий.