Ты моя самая

Леванова Марина

— Понятно, — поблагодарила Мирра, понимая, что дальше настаивать уже бесполезно да и ни к чему это. — Спасибо за беседу и совет. Я постараюсь!

— Удачи тебе, Мирра из рода Тиадары.

— И тебе удачи, Алекта из славного рода Меланиры.

Эпилог

Год спустя

Родовой замок Берлогов при академии Шагос. Семья Берризов

— Давай ещё раз. — Талэк в глубокой задумчивости поскрёб подбородок. — В этой корзине твои пироги и угощение для Берга, а здесь чистые вещи и парочка тёплых пледов, сюда надо будет сложить грязное и вот этот шарф передать от Орджины.

—

Все правильно, — Алаида грустно улыбнулась. — Только ты забыл про нож Бранта, ведь он его от сердца оторвал для любимого старшего брата.

— Точно, и детский нож, чтобы защищал его тёмными ночами. — Глава семейства посмотрел на свою пару. — Вообще-то это неправильно, что он решил перебраться из лесного домика в пещеру под Чёрной скалой. И всё это глупости, что ему надо побыть одному и всё хорошенько обдумать, чтобы принять решение. Он просто отдаляется от нас.

— Если будем настаивать на своём, сделаем только хуже. Мне кажется, он поэтому и ушёл из лесного домика, что мы к нему всем семейством перебрались, — предположила Алаида. — Хотели поддержать, а оно вон как получилось. С тобой сегодня кто пойдёт?

— Торольв и Альрик. — Талэк ещё раз тщательно осмотрел корзины. — Они уже должны были подойти.

Но вместо оборотней появился вдруг Дуртахт. Он вбежал во двор замка Берлогов и облегчённо вздохнул.

— Как хорошо, что вы ещё не ушли, — торопливо заговорил целитель. — Мне нужно срочно поговорить с тобой. Это очень важно!

— А это не может подождать? После обеда я освобожусь и буду в своём кабинете, тогда и поговорим, — в голосе ректора прозвучали недовольные нотки. — Сейчас я иду к сыну.

— Как раз о нём я и хочу с тобой поговорить. — Дуртахт был настроен решительно. — Кое-что случилось. Очень серьёзное.

— Говори, только быстро.

— Мирра родила дочку, — выпалил Дуртахт. — Малышке приблизительно три-четыре месяца, она живёт со своим дедушкой в Нижнем городе. Полукровки не нужны воительницам! Про её мать удалось узнать только то, что она вернулась на службу к царице и у неё на хорошем счету. Талэк, у тебя теперь есть внучка, — твёрдо проговорил он. — Ты понимаешь, что это значит?

О, да! Он это очень хорошо понимал.

“Дочь Берга! — Талэк ошеломлённо смотрел на целителя и не мог произнести ни слова. — Моя внучка”.

Алаида вцепилась в руку мужа и незаметно вытирала набежавшие слёзы, ведь это значило, что Бергу теперь есть ради кого жить, кому дарить свою нерастраченную любовь, которую так решительно отвергла гордая кифийка. А со временем малышка станет самой завидной невестой шагосской академии. Да что там Шагоса?! Достарии!

— Как ты узнал об этом? — негромко спросил Талэк; надо было всё выяснить, прежде чем бросаться с такими вестями к сыну, в таком деле нельзя было допускать ошибок!

— Наш корабль сегодня вернулся рано утром, отвозил заказанные товары в Нумерию. Ты знаешь, что оттуда до Меотии всего день пути. Так вот, Валенд по моему личному поручению ездил на материк и посетил Нижний город.

— Не понимаю. С чего это ты его туда послал? — недоумённо проговорил Талэк. — Мы ведь не торгуем с Кифийской Империей, да и оборотней там особо не привечают. И насколько я знаю, материк

считается закрытым.

— Так и есть, но Нижний город открыт для всех. По своей сути это огромный порт — оживленный ремесленный и торговый центр, в который заходят корабли со всего мира. Там есть рынок, на котором можно найти разнообразные товары из любых уголков Нодарии, а также раздобыть много полезной информации. Местные довольно охотно рассказывают о своих покровительницах.

— Дуртахт, ты не ответил на мой вопрос. — Талэк не отводил проницательного взгляда от лица целителя. — Зачем ты послал Валенда в Нижний город?

— Потому что это я помог Мирре бежать из Достарии, после того как рассказал ей историю шатуна, — быстро выпалил Дуртахт, зная, что если сейчас не откроет всей правды, то не откроет её больше никогда. — А потом я стал сомневаться в том, правильно ли я поступил. И мне не давало покоя ещё одно: после моей настойки девушки обычно начинают сразу испытывать недомогание, а Мирра чувствовала себя хорошо, и я стал подозрев…

Талэк бросился на целителя, схватил за горло и зарычал:

— Ты-ы-ы!!! Как ты посмел?!

— Посмел! И не задумываясь сделал бы это снова! — Дуртахт не сопротивлялся, хотя едва мог говорить. — Потому что я не мог допустить, чтобы с этой девушкой случилось то же самое, что и с её предшественницей, — выдавил он сквозь судорожный кашель.

— Да как ты можешь о таком судить? — сорвался Талэк на крик. — Мой сын не Хакон Берлог.

Алаида повисла на руке мужа:

— Талэк, отпусти! Ты убиваешь его.

Оборотень разжал пальцы и отступил от целителя на шаг, сжимая руки в кулаки — до боли, до хруста костей.

— Дуртахт, о какой настойке идёт речь? — тихо спросила Алаида, стараясь загородить собой от разгневанного мужа задыхающегося старца, который и без того едва переводил дыхание.

— Я настаивал, чтобы она прервала беременность, — проскрипел целитель, растирая шею.

— Но зачем? — ошеломлённо спросила Алаида.

— Чтобы она не поступила так же, как её предшественница, которая выносила ребёнка и бросила на произвол судьбы, — торопливо оправдывался Дуртахт, потихоньку создавая для себя защитное заклинание: больше он не позволит оборотню причинить себе боль. — Мирра рассказала, что Алекта вернулась на родину по истечении срока обучения в Шагосе, даже чуть позже. И была одна. А других причин, по которым она могла бы отсрочить своё возвращение домой, я не вижу, — продолжал говорить он, не замечая, насколько невнятно и путано звучат его рассуждения.

На Талэка страшно было смотреть. Оборотень едва сдерживался, чтобы не разорвать окончательно выжившего из ума целителя.

— А причём здесь какая-то Алекта? — Алаида не поняла ни слова из сказанного.

— Потому что это был именно он; он помог тогда исчезнуть той, по чьей вине Хакон Берлог стал зверем, — предположил Талэк. — Я ведь прав?!

— Да, помог! И не о чём не жалею! Был дурак, что раньше не вмешался и позволил мучить девушку, — не стал отпираться целитель, буравя ректора академии ненавидящим взглядом. — Вы же звери! Сами не понимаете, что творите, когда встречаете свои истинные пары и получаете от них отказ.