Ты моя судьба
Шрифт:
–Полина, задержусь на пару минут.
Когда все уже ушли, а я переоделась, я зашла в ее кабинет, ее там не было, тогда я прошла в зал, Елена Сергеевна сидела на скамейке, среди сверкающих зеркал. Какая же она красивая! Если бы Эсмеральда существовала на самом деле, наверное, она выглядела бы как Елена Сергеевна: тем более что танцует она и цыганочку так, что никто не остаётся равнодушным. Я помню, как обожала ее в четвёртом классе, когда только начала ходить на танцы. Мне даже кажется, тогда я любила тренера больше, чем сами танцы. Елена Сергеевна сама нашла меня – увидела на школьном концерте, где мы танцевали какой-то военный парный танец. Она сказала, что я хорошо чувствую музыку. И как моя жизнь сложилась бы без ее участия? Помню, как она долго ходила за моей мамой, уговаривала попробовать отдать меня
Когда я подхожу к Елене Сергеевне и сажусь рядом, она начинает:
– Полина, ты тренируешься у меня последний год. Я никогда не говорила тебе, но ты самая старательная и лучшая моя ученица. Мне даже жаль, что я нечасто вывозила вас на конкурсы, и тебя не заметили. А ты достойна быть замеченной.
Это было так приятно. Я широко улыбалась и не могла найти нужных слов, чтобы ответить.
Конечно, я знала, что Елена Сергеевна ценит мое усердие. Но чтобы такими словами и обо мне!
У меня даже глаза заслезились. Жаль, что этот момент нельзя записать на диктофон и переслушивать в трудные периоды жизни.
– Ты не думала продолжить обучение в институте? Я могла бы помочь с поступлением.
Я замерла. Сказать ей правду? Как я мечтаю связать свою жизнь с танцами! Как хочу учиться тому, что люблю.
– Я думала об этом. Но не уверена, что у меня получится.
– Ты что! Конечно, получится. Куда ты думала поступать в наш университет или в другой город?
Я стала рассматривать паркет в зале. Я ещё не говорила об этом с мамой. Конечно, Елена Сергеевна догадывается, что моя мама не одобряет мои занятия танцами. В те редкие дни, когда мне приходилось пропускать танцы, они были пропущены из-за троек по математике. По настоянию мамы. В голове гудели сильным эхом ее слова: «Опять идёшь плясать, а на жизнь ты чем будешь зарабатывать?»
– Наверное, мне надо сначала поговорить с мамой.
– Конечно, хорошо, – Елена Сергеевна ласково дотронулась до моего плеча и добавила:
– А хочешь, я с ней поговорю?
Я улыбнулась. Я рада, что за моими плечами появилась поддержка – я теперь не одна против бабушки и мамы. У меня есть наставник, который в меня верит!
– Спасибо вам большое, я сначала сама попробую.
Возвращаясь домой, я была настроена решительно поговорить с мамой в этот же день! Меня даже бил озноб, так мне хотелось сказать все, что я хочу, все, о чем мечтаю. Я вспомнила мои цели на этот год. Все в моих руках, я смогу их осуществить… Разве только с Кириллом я не была так уверена. Если он относится ко мне только как к другу, то сколько бы раз я ни написала в блокноте «хочу быть с ним вместе», ничего не изменится, как говорят, сердцу не прикажешь. Но об этом я подумаю в следующий раз. Я твердила себе под нос «поговорить с мамой по танцы», «поговорить с мамой про танцы», и чем ближе я подходила к дому, тем мне становилось все холоднее. Не знаю, может, я так боялась реакции мамы? Может, это переутомление от двух тренировок подряд. Когда я зашла в квартиру, я была без сил, бабушка, увидев меня, всплеснула руками:
– Господи, бледная как полотно. Ты сегодня хоть ела?
Я сидела на кухне ела макароны с котлетой и не чувствовала вкуса. Мама на другой стороне стола проверяла тетради. Я видела, как она старательно красной ручкой выводит «4», «3», «2».
«Если она поставит кому-нибудь 5+, я начну с ней разговор». Я ждала, котлета была съедена, зря я загадала
– Тебе уроки не надо делать? – мама посмотрела на меня из-под очков.
– Да, надо.
– Ну а чего сидишь?
– Я хотела с тобой поговорить.
Я набрала побольше воздуха, эх, была ни была, что мне терять?
– О чем? – видимо, мама поняла по моему тону, что разговор должен быть серьёзным, она отложила красную ручку, сняла очки и внимательно посмотрела на меня. Бабушка сидела напротив телевизора в другой комнате. Момент, и правда, был хороший.
– Это о поступлении.
– Да, кстати, о поступлении, на тебя сегодня жаловалась Лариса Петровна.
Да, момент был упущен, эта биологичка и здесь влезла не вовремя. В школе поговорить нельзя, дома то же самое.
– Я знаю, мам. Я просто отвечала на вопрос Риты. Ничего плохого.
– Надо вас рассадить, я поговорю с твоим классным руководителем, – это постоянная мамина угроза, поэтому я не реагирую.
Я молчу, мое настроение испорчено, я встаю, ставлю тарелку в раковину. И тут начинается:
– О чем ты вообще думаешь, впереди экзамены. Надо готовиться. Сейчас главное – поступить на математический.
Я резко поворачиваюсь и смотрю на маму.
– Какой математический? Мы это даже не обсуждали! Я не хочу на математический!
– А куда ещё? Это самый лучший вариант. Я помогу тебе подготовиться. На математическом у меня много знакомых. И потом…
– Мне все равно, где у тебя знакомые. Ты что, правда, думаешь, что я хочу работать в школе?
– Ты можешь потом и не идти в школу, но это профессия…
– Нет. Не хочу такую профессию!
Я ухожу в комнату и закрываю дверь на защелку. Я долго сижу за столом, обхватив голову руками. Все тело ломит. Поступить на математический. Раньше она хотя бы давала мне иллюзию выбора. Говорила, что нужно выбрать практичную работу. И благородную: учитель или врач. Она прекрасно знала, что с биологией и химией я не дружу. Остаётся – учитель. Пойти по ее стопам. Продолжить учительскую династию. Бабушка, мама, теперь я. Вот ее план. Всю жизнь готовила меня, как свинью на убой. Неплохо натренировала меня по математике, я знаю теоремы и формулы. Но среди них я чувствую себя лишней. Как будто ошибаешься дверью кабинета и заходишь в класс. А на тебя смотрят совсем незнакомые лица. Вот так я себя чувствую с математикой. Как я могу поделиться с ней своей мечтой? Если мама ни о чем другом думать не может. Только о том, как я сдам ЕГЭ. Только о поступлении, о работе. Нет, я не буду с ней делиться. Я буду тайно готовиться к поступлению на «танцевальное искусство». Скажу ей, что сдам историю и литературу «на всякий случай». Она не будет против. А потом, когда я поступлю, она ничего не сможет сделать, тем более летом мне исполнится восемнадцать. Я смогу не спрашивать у неё разрешения. Это моя жизнь! Я легла спать, не сделав уроки. Всю ночь мне снились кошмары, я бежала по лесу, а за мной гнался большой хищный зверь. Потом он загнал меня в тупик, когда я обернулась и посмотрела зверю в глаза, он проговорил маминым голосом «поступишь на математический».
Глава 3
Всю ночь меня мучили кошмары. Такое обычно случается со мной, когда высокая температура. Поэтому проснувшись утром, я первым делом пошла за градусником.
– Почему в школу не собираешься? – спросила мама, застав меня в ночнушке на кровати.
– Я заболела.
Градусник был не нужен. У меня был другой стопроцентный способ проверить температуру – скосить глаза в сторону. Если висок пронзала при этом невыносимая боль, то температура выше 37,5.
Я достала градусник – 38,2.
Мама вопросительно посмотрела на меня, я протянула ей градусник, но она заставила перемерить температуру при ней. Один раз в начальной школе мой одноклассник посоветовал мне поднести градусник к батарее или лампе, чтобы не ходить в школу. Я всего лишь попробовала один раз, но мама помнит до сих пор.
– Действительно, температура. И как можно умудриться заболеть в самом начале учебного года? Выпускного класса!
– Да, действительно жалко, – ответила я. Видимо, я начинала бредить.