Ты моя судьба

Сангер Пола

Мейбел прищурилась.

— Через четыре, нет, почти через пять лет, тебе вдруг ни с того ни с сего взбрело в голову лезть в эти бумаги? Не держи меня за дурочку, Джереми.

— Думай что угодно. Можешь назвать это блажью или как-нибудь еще. Но, видишь, оказалось, что это было предчувствие.

Мейбел долго смотрела на него, потом недоверчиво покачала головой.

— О нет, Джереми. Даже не пытайся заставить меня поверить в то, что у тебя не нашлось дела поинтереснее, чем вникать в детали какого-то юридического документа семилетней давности. Да еще привлекать

адвоката — а без него наверняка не обошлось, — чтобы он покопался во всем этом. Итак, что происходит на самом деле?

Джереми отрезал кусочек стейка.

— Учти, остывший стейк теряет половину своего вкуса, — предупредил он.

Мейбел, казалось, не слышала его.

— Я поняла. Ты сам планируешь небольшую прогулку под церковные своды. И твоя невеста — должно быть, она более предусмотрительна, чем была я, — решила убедиться, что ты действительно свободен.

— Красивая история. И, хотя в ней нет ни слова правды, ты заслуживаешь высокой оценки за свою благородную попытку воссоздать истинную картину.

— Перестань морочить мне голову, Джереми. Уж не думаешь ли ты, что меня это волнует? Можешь рассказать мне о ней абсолютно все. Не исключено, что когда-нибудь я приглашу ее на ланч и дам пару советов, как с тобой обращаться. Могу даже быть ее подружкой на свадьбе, если она пожелает. — Мейбел рассмеялась. — Видел бы ты себя со стороны! Ты ведешь себя так, будто думаешь, что я собираюсь отказать тебе в разводе.

И Мейбел уставилась на него, по-видимому, ожидая ответа. Джереми с интересом наблюдал за ней, отмечая богатейшую игру эмоций на ее лице: сначала веселье, потом шок, потрясение и, наконец, разгорающийся гнев.

— Да-да, именно так ты и думаешь! — возмущенно заговорила Мейбел. — Ты настолько самонадеян, что всерьез полагаешь, будто я собираюсь встать у тебя на пути. Будто бы я настолько глупа, что хочу заполучить тебя обратно! Конечно, я не собираюсь тебя удерживать. И не собираюсь ловить рыбку в мутной воде.

Джереми отрезал еще кусок стейка и приготовился к продолжению. Мейбел не заставила себя ждать.

— Да-да, ничего не собираюсь извлекать из нашего развода! Я теперь все поняла. В прошлый раз и у тебя, и у меня в карманах гулял ветер, потому и вопрос, кто и что должен получить, не стоял. Но теперь ты сидишь на мешке с золотом и думаешь, что я стану торговаться или не захочу дать развод, потому что мне нужен этот мешок.

— Мейбел, если бы я так думал, я не стал бы затевать с тобой этот разговор, пока не продал свой бизнес.

Она энергично тряхнула головой.

— Совсем наоборот: тогда у тебя на руках были бы наличные и я могла потребовать часть из них за возвращение тебе свободы. Но, позволь тебя заверить, я этого не сделаю. Я так же хочу быть свободной, как и ты. И притом — как можно скорее.

Вот твой шанс, Стейтон. Воспользуйся им, сказал себе Джереми.

— Но есть кое-какие трудности, Мейбел, — спокойно произнес он. — Видишь ли, в настоящий момент я… не хочу.

Мейбел резко отодвинула от себя тарелку, поставила локти на стол и, положив подборо докна

сплетенные кисти рук, задумалась: действительно ли Джереми сказал эту фразу или ей послышалось? Нет, по-видимому, у меня слуховые галлюцинации, пришла она наконец к выводу. Он не мог этого сказать, иначе не сидел бы с таким безмятежным видом. И, кажется, он не ожидает от меня никакой реакции. Не может же он думать, что я приму его заявление как нечто само собой разумеющееся, если он, в самом деле, бросил такую бомбу, как эта?

Мейбел в упор смотрела на Джереми, а он спокойно жевал стейк, словно в этом куске мяса заключался весь смысл его жизни.

Странные, однако, у нее галлюцинации. Неожиданно, ни с того ни с сего, вообразить, будто Джереми хочет вернуть ее обратно… Да она даже никогда не думала о нем. Ну разве что иногда. И все же — если не кривить душой — его слова, наверное, потрясли Мейбел больше, чем ей казалось.

— На случай, если я выразился не очень ясно, — сказал Джереми, — уточняю: я не хочу развода.

Это уточнение должно было бы улучшить ее самочувствие, потому что теперь стало понятно, чего он хочет. Кроме того, Мейбел убедилась, что с головой у нее все в порядке и странные голоса в мозгу тут ни при чем. К сожалению, одно только осознание того факта, что она в здравом уме и рассудке, никак не разрешало проблемы в целом.

— Ну, у тебя всегда было несколько иррациональное понимание некоторых вещей. — Мейбел интонационно выделила слово «некоторых», при этом, стараясь, чтобы голос ее звучал спокойно. — А теперь, судя по твоему заявлению, ты утратил даже свой драгоценный критический разум. Конечно, ты хочешь развода, Джереми. Ты же был разведен все эти шесть с лишним лет.

Он отрицательно покачал головой, и Мейбел возвела глаза к потолку.

— Да-да, понимаю, возможно, развод был не совсем законным, но мы-то считали его законным. И жили как свободные люди. Только не пытайся меня уверить, что все эти годы ты сокрушался о нашем разрыве и жил как монах, мечтая об одном: как бы заполучить меня обратно.

— Нет, такого не было, — согласился с ней Джереми.

— Отлично. Тогда почему, черт побери, ты не хочешь разводиться?

— Во всяком случае, не сейчас.

— Не сейчас? Ладно. Я подожду пять минут и начну сначала. — Мейбел пододвинула к себе тарелку и отрезала кусочек стейка. — Между прочим…

— И не в ближайшие несколько месяцев, — добавил Джереми. — Не менее трех, я думаю.

Мейбел опустила вилку, не донеся ее до рта.

— Я даже не буду просить тебя, Джереми, объяснить, что за этим кроется. Но я не вижу в данном случае никакой проблемы. Если, предположим, мы уже завтра соберем необходимые бумаги, пройдет немало времени, пока мы получим развод и желанную свободу. Едва ли суд сочтет необходимым отложить все дела, чтобы заняться нами. Но даже случись такое, через три месяца, считая с сегодняшнего дня, мы все еще будем женаты. — Эмоциональный запал Мейбел прошел, и голос ее звучал уже не столь уверенно. — Просто не верится, что приходится это говорить.