Ты моя судьба
Шрифт:
— И пакет акций, который она хочет приобрести, включает лично тебя? — догадалась Мейбел. — Ну и ну! Разве это не называется сексуальным домогательством?
— Ты думаешь, это легко доказать? Она ведет слишком тонкую игру, ничего прямо не говорится. Если бы она пошла ва-банк, я бы сумел ее прищучить, но она держит меня на крючке: не соглашается на покупку, пока я не подпишу с ней рабочий договор. А это означает: с момента продажи своей компании я вхожу в ее личный персонал. «Давайте поговорим об этом за ужином, Джереми». «На днях клиент устраивает бизнес —
— А почему бы тебе не отказаться от этой сделки и не продать свой бизнес какой-нибудь другой корпорации?
— Таких денег я больше нигде не получу.
— А тебе никто не говорил, что твой эгоизм превышает размеры всей Австралии? — сухо спросила Мейбел.
— Ты, но, помнится мне, тогда шла речь о каком-то графстве Англии, кажется, Беркшире, твоей прародине.
— Однако за последние пять лет твое «эго» значительно выросло. И я не очень верю в эти твои детские страхи, Джереми. Если она не высказывает свои желания достаточно прямо, может быть, все это игра твоего воображения и она просто хочет, чтобы ты на нее работал?
— Свои желания она действительно не высказывает прямо, но намеков было уже предостаточно. Мужчина чувствует такого рода вещи, Мейбел.
— Особенно тот, которому вообще не хочется быть женатым.
— Честно говоря, дорогая, за все, так сказать, радости нашего брака нужно благодарить не только меня. А потому, если тебе снова хочется поджариваться на горячей сковороде, пожалуйста, но я — пас.
— И ты, в самом деле, веришь, что неожиданное появление твоей жены нарушит планы этой дамы? — спросила Мейбел, предпочитая не отвечать на его реплику. — Я думаю, это скорее сорвет твою сделку.
Джереми покачал головой.
— Она действительно хочет приобрести мой бизнес.
— А как же рабочий контракт? Если ты начнешь работать на нее, то и через три месяца будешь в том же положении, что и сейчас. Как только она узнает, что дело о разводе находится в суде…
— У меня нет никакого желания работать на нее, и, как только она осознает, что я не собираюсь быть ее собачонкой, у нее пропадет всякая охота видеть меня в штате. Я никуда не годный подчиненный, и ей это известно: эта дама готова мириться со мной только ради иных моих заслуг. Но, когда она столкнется с реальностью, мы сможем вернуться к деловому обсуждению последних деталей сделки.
— Итак, когда все утрясется и чеки будут обналичены, ты спокойно удалишься от дел, от исполнительного директора, от брака? — уточнила Мейбел.
— Ну… приблизительно так.
В какой-то мере Мейбел ему сочувствовала. Если женщина, которую описал Джереми, похожа на Хораса, она вероятнее всего не примет никаких «но». А работать с людьми подобного склада практически невозможно…
Почти такая же проблема стоит и перед ней, и это с полной ясностью осознала теперь Мейбел. Как она собирается работать с Хорасом? Я должна хорошенько об этом подумать, но не сейчас, позже, решила она.
— Джереми, я тебе уже говорила:
— Потребуется какое-то время, чтобы до нее кое-что дошло. Поэтому я и сказал о трех месяцах. Как только она убедится, что я по уши влюблен.
— О, пожалуйста! В роли влюбленного ты не сможешь пробыть и пятнадцати секунд.
Джереми посмотрел на Мейбел, и его взгляд, внимательный, медленный, обласкал каждый дюйм ее тела. И впервые с того момента, как она лицом к лицу столкнулась с Джереми на вечеринке, Мейбел почувствовала неловкость. В течение этого вечера она испытывала и гнев, и раздражение, и смущение, но сейчас ей стало по настоящему неуютно. К чему бы это? — удивилась она.
Он ни разу не коснулся ее — даже не сел рядом, но, казалось, что его пальцы гладят ее по лицу, а его дыхание шевелит ее волосы. Мейбел со всеми подробностями припомнилось — ох уж эта память-предательница! — какие ощущения она испытывала, когда его губы скользили по ее шее, отыскивая то самое чувствительное местечко за ухом… Прекрати сейчас же! — строго одернула она себя.
Неуместные мысли едва не вывели ее из равновесия, но она быстро пришла в себя. Более того, эти неизвестно откуда взявшиеся воспоминания укрепили ее решимость. Она будет идиоткой, если снова свяжется с Джереми, будь это даже предлагаемая им пародия на замужество. Они покончили с глупостями почти пять лет назад, и с тех пор ничего не изменилось. Несмотря на произошедший юридический казус.
Но прежде, чем Мейбел успела высказать свое мнение, Джереми заговорил:
— Мне это тоже не по нутру, но что поделаешь? Кстати, для большей убедительности нам придется поработать над некоторыми деталями. О чем думает Хорас, позволяя тебе так одеваться?
Это насмешливое замечание задело Мейбел больше, чем ей хотелось бы, потому что Джереми попал, что называется, не в бровь, а в глаз. Ей и самой не слишком нравился ее официальный вид. Если бы Хорас предупредил заранее, что хочет видеть ее хозяйкой на вечеринке, а не просто незаметным распорядителем, она оделась бы по- другому. Хотя как бы она в нарядном платье весь день передвигала мебель, развозила сервировочные столики, накрывала столы с закусками?
Джереми всех этих деталей не объяснишь. И Мейбел потребовалось собрать в кулак всю свою волю, чтобы проигнорировать его дурацкое замечание.
Снова занявшись почти остывшим стейком, Мейбел спросила:
— А как ты собираешься объяснить этой любвеобильной даме, почему мы не живем вместе?
— Очень просто! — оживился Джереми. — Ты предана своей работе, а я устал от брака на расстоянии, и это первая и основная причина, почему я решил расстаться со своим бизнесом.
— У тебя на все есть ответы?
— Я стараюсь. Так как насчет моего плана, дорогая?
Мейбел заставила себя рассмеяться.