Ты - наша
Шрифт:
Хочу ли я сказать “нет”?
Море “за” за это “нет”…
И только одно “против”.
Мои чувства.
— Согласна, — шепчу я, прежде, чем успеваю все взвесить.
Не хочу ничего взвешивать.
Хочу жить.
И чтоб они были рядом.
Оба.
Это так страшно: в пропасть без оглядки! Жутко! И свободно внезапно.
Потому что в следующее мгновение я взлетаю, высоко-высоко, парю над землей. И мои парни, мои любовники, мои странные первые отношения… Это все — крылья за спиной.
Они
И еще… что-то.
То, что я боюсь назвать правильным словом, даже у себя в голове.
— Надеюсь, ничего криминального? — уточняю я уже в машине, на пути в универ, после того, как мы наобнимались, нацеловались, чуть было опять не занялись сексом на эмоциях, еле-еле успев тормознуть, потому что времени оставалось критически мало до начала второй пары.
— Нет, малыш, ну что ты! — улыбается Лис с заднего сиденья, — все в рамках закона!
Камень молчит.
И я не начинаю снова накалять, хотя почему-то кажется, что они не договаривают.
— Пожалуйста, — стараясь быть убедительной, говорю я, — не надо ничего такого! Мы можем работать. Я хорошо буду зарабатывать в группе, я уже столько заработала! И потом… Нам учиться же!
— Разберемся, малыш, — улыбается Лис, — я еще с папашей вопрос решу…
— Вот именно, — серьезно отвечаю я, — помирись с ним.
— А что, без папашиных бабок я скучный тебе? — после паузы уточняет Лис, и я в изумлении оборачиваюсь.
— Ты чего? Мне без разницы! Просто… С родителями надо поддерживать отношения, какими бы они не были… — вздыхаю, вспоминая последний разговор с мамой. Надо будет в самом деле заехать, хоть поздравить…
— Как скажешь, малыш, как скажешь…
Камень все это время молчит, и я посматриваю на него с тревогой. Зачем я про родителей заговорила? Может, ему неприятно…
Но спросить что-то не решаюсь, да и не успеваю, мы подъезжаем к крыльцу универа.
Парни по очереди целуют меня, жадно и горячо, словно не отрывались мы буквально десять минут назад. Кое-как вырываюсь от них, выпрыгиваю из машины.
Наблюдаю, как тачка, чуть юзанув на скользком асфальте, выкатывается со стоянки, иду к крыльцу под внимательными взглядами студентов.
Ежусь невольно.
Никогда не привыкну к этому… И ведь они не в курсе про то, какая я на самом деле скандальная особа!
А если бы узнали?
Ужас…
А у дверей универа меня встречает Тошка.
73
Демостративно отвернувшись, иду мимо, но Тошка пытается затормозить, здоровается.
Не отвечаю.
Захожу в вестибюль, стягиваю пуховик по пути к гардеробу.
— Вась, ну погоди…
Не поворачиваюсь, отдаю
В вестибюле народу мало, в рекреациях — и того меньше, первая пара еще не закончилась.
Тошка не отстает.
— Вась… Нам правда надо поговорить.
— Не надо, — чеканю я, не оборачиваясь, — все, что ты хотел сказать, я уже услышала.
— Вась… Да блин, Вась!
Он обходит, становится на пути, преграждая путь по лестнице.
Смотрю на него снизу вверх, не скрывая презрения.
И даже вот не больно уже нисколько. Все же, время лечит. Особенно, когда такие хорошие врачи на пути встречаются. Надо сказать, что я вообще забыла про Тошку за эти дни. И с удовольствием не вспоминала бы.
— Пропусти немедленно, — жестко говорю я, — мало получил в последний раз?
— Вась, я как раз про это… — он не отступает, не пропускает меня, стоит смотрит. И взгляд такой печальный, расстроенный и в то же время очень-очень настойчивый. — Я извиниться хотел.
Вот как…
— Хорошо, извинился? Пока!
— Нет, Вась! Ну постой! Ну мы же с детства дружим!
— Дружили, Тош, — поправляю я его, — и ты что-то не вспоминал про это, когда обзывал меня. И лез ко мне!
— Вась, прости! Переклинило меня просто! Сам не понимаю, какого хрена такое говорил. Я не думаю так, Вась! Я просто за тебя переживал!
— А чего за меня переживать?
— Блин… — он оглядывается, потом просительно тянет, — пойдем поговорим, а? Я понимаю, что не будет уже дружбы, но хотя бы врагами не будем…
Пару секунд обдумываю предложение, изучающе смотрю на Тошку.
У него на лице столько ожидания, просьбы, сомнения… Что во мне что-то дрожит и чуть-чуть отпускает.
Все же, эта ситуация триггерила сильно, лежала тяжелым камнем на душе.
Тошка — единственный мой друг детства.
И резкая перемена в его поведении была ужасна для меня. Больно ударила. А я и без того не в своей тарелке постоянно…
Если у нас получится остаться пусть не друзьями, но хотя бы смотреть друг на друга без неприязни, то, пожалуй, это стоит того, чтоб поговорить. Прояснить ситуацию до конца.
— Хорошо, — соглашаюсь я со вздохом, — но недолго. Мне еще на вторую пару успеть надо.
— Да пару минут, Вась, — обрадованно говорит Тошка, тянет ко мне руку, чтоб, по привычке дотронуться до плеча, но я отшатываюсь, и он поспешно убирает пальцы. — Пойдем вон, в рекреацию.
В коридоре перед кабинетом истории пусто и тихо.
Опираюсь спиной о подоконник, складываю руки на груди, смотрю на Тошку вопросительно. Облегчать ему задачу, начиная разговор, не собираюсь.
Он ставит ладонь рядом со мной на подоконник, потом убирает, засовывает руки в карманы.