Ты - наша
Шрифт:
Это так круто, так захватывает, погружает в невероятный, экстатический даже, транс, что мы не замечаем никого и ничего вокруг.
Артем из спокойного, рассудительного парня в этот момент превращается в очаровательного, романтичного хулигана, его улыбка, его взгляд — все цепляет.
Когда затихает последний звук, на нас обрушивается шквал аплодисментов.
Мы еще пару секунд смотрим друг на друга, словно приходя в себя, а затем я тянусь к Артему, обнимаю его, благодаря за тот кайф, что
И он тоже обнимает, целует в щеку:
— Это было охрененно, Рапунцель, — смеется он, — веришь, даже жаль, что тебя уже Камень поймал…
— Не тебе одному, — ворчит Сашка, отрывая меня от Артема и настойчиво подталкивая к выходу со сцены, — иди, Вась, посиди чуть-чуть, отдохни.
Я послушно сажусь за столик, пью теплый напиток, чтоб не застужать горло, прикрываю глаза.
Устала.
Хоть последняя песня была невероятно поднимающей настроение, но это как американских горках кататься: подъем, такой, что уши закладывает, а потом — сразу вниз!
— Ты молодец, — раздается рядом со мной тихий женский голос.
Я открываю глаза, смотрю на невысокую худенькую девушку. Красивую такой странной, необычной красотой: что-то восточное, азиатское. И эта необычность еще и подчеркнута короткой стрижкой и по-анимешному накрашенными глазами. Одета девушка тоже в аниме-стиле, короткая клетчатая юбочка, высокие гольфы, белая рубашка.
Моргаю, не понимая, откуда она, такая, тут взялась.
Не похожа вообще на местный контингент.
— Вокал — офигеть, — продолжает девушка, садясь рядом со мной на стул, — тебе в Москву надо.
— Спасибо, — отвечаю я, никак не комментируя ее слова. Какая, ко всем богам, Москва? Для меня и универ-то — это почти революция…
— Я — Ира, — первой представляется она.
— Вася.
— Вася? Василиса? Тебе идет. Такая… Луговая дева, блин. Тебе надо обязательно это использовать. Сейчас хорошо народное идет, не прямо чтоб с балалайками, а такое… Фолк, с мотивами и лирикой. Ты вытянешь. Хочешь, с Пашкой поговорю, он тебя посмотрит?
Она закидывает в рот розовую жвачку и выдувает здоровенный розовый пузырь.
Лопает.
Собирает остатки жвачки с губ остреньким розовым язычком.
И так у нее это невинно-эротично получается, что я даже краснею невольно.
И толком не понимаю, что она предлагает. Кто такой Пашка? Зачем ему меня смотреть?
— Ирина? — к нам прыгает Сашка, улыбаясь во весь рот, — рад знакомству! Твой фанат!
— Ого! Симпатичные у меня фанаты! — смеется девчонка, а я только перевожу взгляд с одного на другую.
— Вась, ты давай, езжай, — командует Сашка, — на сегодня все. Дальше уже Ирина.
До меня начинает доходить, что это — та самая приглашенная звезда, Ирина Арно, кажется.
Я по-новому
— Погоди, — говорит неожиданно Ирина, — а давай коллабу замутим? Хочешь? Я сейчас начну, а тебя вытащу на сцену и мы дуэтом споем!
— Но я твоих песен не знаю совсем… — мямлю я, удивляясь неожиданному предложению.
— А не надо! Давай разогреем чем-то привычным для этих господ… — Она задумывается на секунду, а потом выдает, — “ Почему сентябрь” знаешь?
Киваю.
Кто же не знает? Лучший философский медлячок всех времен и народов!
— Отлично! У тебя хорошо пойдет низ, давай я начну, а ты со второго подхватишь! — Ирина необыкновенно вдохновляется, глаза ее, искусно подведенные и кажущиеся огромными на худеньком личике, горят вдохновением. И в этот момент я понимаю, почему она — звезда. Там магнетизм зашкаливает просто.
Сашка не может противиться такому напору, музыканты Ирины — тем более, мои слабые возражения и трусливые попытки спрыгнуть с этого прущего вперед паровоза, просто не учитываются.
Меня снова крутит хороводом событий, и в какой-то момент осознаю, что стою уже внизу, прямо перед сценой, а Сашка представляет приглашенную звезду.
Ирина выскакивает на сцену, невероятно легкая в своем анимешном прикиде, здоровается.
А в следующее мгновение я отвлекаюсь от происходящего, потому что талию мою обвивают тяжелые горячие руки, а сама я оказываюсь во власти Лешки!
Он притискивает меня к себе спиной, рычит на ухо сдержанно и жестко:
— Ты сегодня мне седых волос прибавила, блять… Я убить тебя готов. Где мобила?
— Дома… Забыла… — хриплю я, ощущая внезапную сухость в горле.
— Охуеть… Она дома забыла, а мы с Лисярой чуть дуба не врезали… Пока твою Маринку растрясли на информацию… Маленькая, нальзя так…
Он бубнит мне это все, мягко касаясь губами мгновенно загоревшегося уха и так же мягко покачиваясь со мной под вступительную мелодию песни. И это так волнительно и одновременно чарующе, что я, не удержавшись, потираюсь о плечо Камня макушкой, полностью расслабляясь в его объятиях.
— А Игнат где?
— Здесь, где ему быть? — сдержанно рычит Камень, и пальцы на моеми животе на мгновение становятся жесткими чуть больше, чем нужно, — прилипала долбанный, хрен стряхнешь с хвоста.
— В зале? — мне невыносимо хочется оглядеться, но Камень смеется, отрицательно качая головой.
— Нет, тут его папаша, в верхнем зале своих демонов выгуливает, а у Лисенка еще после последнего их разговора морда не зажила. На улице ждет, в машине. Поехали, маленькая?
— Подожди…
В этот момент Ирина начинает петь.