Ты найдешь меня там
Шрифт:
Я не ожидал, что Грейсон окажется серийным убийцей.
В конце концов, когда я высвободил свои руки, потребность в тишине давно отпала.
— Мне так жаль.
— Сэр, часы посещений закончились, — раздался строгий голос от двери.
Я не потрудился повернуться к ней лицом. Я сосредоточил все свое внимание на Луэлле.
— Я не уйду. — Мои слова были обращены как к Луэлле, так и к медсестре.
Она вздохнула.
— Тогда я буду вынуждена вызвать охрану.
— Все в порядке, — заявил другой низкий голос, входя в комнату.
— Вы уверены,
— Да. Возможно, он сейчас для нее самое лучшее, — ответил Шейн.
— Хорошо, но ненадолго.
Скрип ее туфель по кафелю затих, и мы остались только втроем.
Шейн перешел на другую сторону кровати Луэллы, к единственному другому стулу, втиснув свое крупное тело в слишком маленькое сиденье.
Вспомнив его слова, я усмехнулся, поморщившись от пронзительной боли. Мои сломанные ребра протестовали против резкого движения.
— Самое лучшее для нее? Да уж, точно.
Осматривая ее, отмечая каждую царапину и синяк, зная, что это даже не самая сильная боль, которую она перенесла, я понял, что ей было бы лучше с самим дьяволом, чем со мной.
— Ты спас ее, — сказал Шейн.
— Недостаточно скоро.
Воспоминание о тех последних нескольких мгновениях вернуло тот же прилив ужаса и страха. Мой желудок болезненно сжался только для того, чтобы ярость вернула его обратно и зажгла, распространяя огонь по моим венам и напрягая каждую мышцу по максимуму, чтобы вырваться на свободу. Сидя в том кресле и наблюдая за Грейсоном, я все дальше и дальше ускользал от здравомыслия; оно поглотило меня.
Пока, наконец, подобно взрыву, я не раздавил стул, не вырвал свои руки из пут и не атаковал.
Я зарядил Грейсона каждой унцией адреналина, переполнявшего меня. Луэлла поглотила все его внимание, дав мне возможность одержать верх. Мы приземлились с глухим стуком, и я превратился в животное. Не существовало ничего, кроме того, чтобы лишить его существования. Он наносил удары, умудрился вытащить нож, который припрятал, и глубоко вонзил его, но моя ярость парализовала меня - не давала сосредоточиться.
Ничего не существовало, пока дверь не выломалась, и копы, одетые в черное, не схватили меня за руки и не оттащили от едва находящегося в сознании окровавленного Грейсона. Я оскалил зубы, как собака, готовая перегрызть ему горло, когда Шейн выкрикнул мое имя.
Я переключил свое внимание на то место, где он освобождал Луэллу, натягивая одеяло на ее голое тело. Ее голова откинулась назад, демонстрируя каскад крови на ее и без того распухшем лице.
Все внутри меня превратилось в ничто.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Шейн, возвращая меня обратно в больничную палату.
Медленно я перевел невозмутимый взгляд в его сторону, заставив его раздраженно рассмеяться.
— Да. Глупый вопрос. Но я видел твои рентгеновские снимки. Пробитое легкое. Сломанные ребра. Проломленный череп.
— Почти проломленный, — вставил я. Ничто не шло ни в какое сравнение с тем ущербом, который получила Лу.
— И все же. — Звуковые сигналы заполнили тишину, и глубокий вдох Шейна совпал с ритмом
— Что все остальное? Ты все перечислил.
— Я имею в виду твое сознание. Как ты справляешься с… - Он умолк, не в силах закончить неловкую правду.
— Что я забил своего лучшего друга до смерти? — Я закончил за него, продолжая вносить больше ясности в свое сознание, как он выразился. — После того, как я увидел, как он пытает и насилует любовь всей моей жизни?
Он поморщился, но ничего не сказал.
Мой желудок скрутило, и я снова сосредоточил свое внимание на Лу, пытаясь обработать любую эмоцию, создающую хаос в моем сознании. Они кровоточили вместе, и я не решался смотреть слишком пристально, но заставил себя обдумать его вопрос. — Далеко не так доволен, как следовало бы, — честно ответил я. Я должен был чувствовать гордость и почет за то, что поступил правильно, добившись справедливости.
Но это оказалось не так убедительно, как я думал. Все было слишком запутано со всем остальным, и ничто больше не выглядело понятным.
— Он заслужил это, — прорычал Шейн.
— Я знаю, и я бы сделал это еще миллион раз.
— Жаль, что я не мог сделать это сам.
Я в этом не сомневался. Шейн работал над каждым делом, видел каждый ужас с тех пор, как все это началось.
Мы снова посидели в тишине, оба переживая тот факт, что Грейсона больше нет. Его привезли на каталке точно так же, как нас с Лу. Больницы не дискриминировали убийц и хороших людей. Жизнь есть жизнь, и они пытались спасти их все. Часть меня хотела, чтобы он выжил, просто чтобы он мог всю жизнь страдать в тюрьме. Но большая часть меня расслабилась, когда кто-то вошел и сообщил мне, что он не перенес операцию.
— Ты не думал о том, чтобы поговорить с кем-нибудь, пока ты здесь? — наконец спросил Шейн.
— Ага, конечно, — усмехнулся я. — Кроме того, я не хочу покидать ее.
Шейн поднял руки, зная, что не стоит давить.
— Я понял. — Он встал со стула и обошел кровать, чтобы положить руку мне на плечо. — Я позабочусь о том, чтобы они знали, что ты можешь приходить и уходить, когда тебе заблагорассудится - полицейские дела.
— Спасибо, чувак.
Шейн оставил меня одного, чтобы сжать руку Лу - там я оставался почти три недели, затаив дыхание из-за каждого трепетного движения глаз, каждого подергивания пальца и каждого вздоха, который она делала самостоятельно, когда они убирали некоторые аппараты.
Всегда умолял об одном и том же снова и снова.
— Пожалуйста, проснись. Пожалуйста, проснись.
Пока однажды она не проснулась.
Ее рука сжалась сильнее, больше, чем в спазме, и держалась крепко. Ее глаза распахнулись, как и раньше, но на этот раз они переместились и сфокусировались на мне.
Чернота подкралась к краям моего зрения, когда эти прекрасные зеленые глаза встретились с моими, и я понял, что перестал дышать.
— Джек, — одними губами произнесла она, мое имя вырвалось хриплым шепотом.