Ты (не) моя истинная

Новикова Наталья

Только тогда она выдохнула, проглотив комок в горле. Пришли служанки во главе с её горничной, они весело щебетали и приготовили её к первой брачной ночи. Намыли в душистых травах, тело смазали кремом, и оно стало мягким и бархатистым, и ещё много чего. Горничная дала баночку от лекаря, чтобы сегодня или завтра смазать ранку внутри. Все пожелали много приятных моментов и веселясь ушли, закрыв за собой дверь с небольшим стуком, давая понять Тейну, что они всё сделали и удалились.

Она подошла к зеркалу и осмотрела себя. Её прозрачная вся в кружевах рубашка, была явно для соблазнения. А бледное и слегка испуганное лицо, оставляло противоположное впечатление. «Но Тейн не придёт. Он сказал, что она сама должна сказать, что хочет его. А она хочет, даже

очень. Тогда почему дала понять ему, что нет? А он так и понял. Да, глядя на своё лицо в зеркале, она тоже так понимала. Чего же она испугалась? Той минутной боли? Нет, конечно. В мире Евдокии всё про это известно и никого не пугает до жути. Да, и максимум, что бывает с девушками её мира, это лёгкий мандраж, да и то ни от страха, а от ожидания, и нет в самом сексе никаких страхов. Да, не боится она! И то, что у неё ещё не было мужчины, это простая случайность. В её мире уже никто на девственность внимания не обращает, так же, как и драконы. Тогда что? Он не сказал ей о любви, вот что! Но ведь и она ему не сказала. Тогда нужно получить то, что хочешь. А потом всё остальное. Она не собирается сидеть одна в свою брачную ночь и даже не попробовать, что это такое. Одно дело кино, а другое ощущения от близости с мужчиной, которого она хочет и любит, от себя-то, что скрывать».

В этих размышлениях прошло не меньше получаса. Она спокойно сняла нарядную рубашку, кинула её на кровать, ей не нужно его соблазнять, желание плещется в его глазах. Надев халат на голое тело, она решительно пошла к двери.

Тейн принял ванну и лёг в кровать. Спал он голым и штаны для сна висели на спинке кровати только для того, если нужно кого-то принять и срочно. Заложив руки за голову, он тихо лежал и думал, что сам себе устроил ловушку. Что Евдокия девственница он знал, и когда у неё возникнет желание иметь мужчину неизвестно. Можно ждать и год, а может не один, но он пообещал ей.

«Вот и лежи себе, и не вздыхай», — подумал он.

Внезапно дверь между их комнатами открылась, и на пороге появилась Евдокия, в халате и босиком.

Лунный свет из окна ярко освещал её.

«Зачем она пришла? Ну, уж точно не за тем, о чём я мечтаю», — подумал Тейн.

Он лежал, почти не дыша. Евдокия вошла в комнату. Спальня была залита лунным светом, но что было на кровати, укрывала тень от балдахина. Она не видела, спит ли Тейн. Евдокия развязала пояс и скинула халат на пол. С кровати послышался резкий вдох или выдох? Она улыбнулась, и голой пошла к кровати. Тейн лежал на спине, накрытый пристанью, и не шевелился. Она приподняла простынь и легла рядом, тоже на спину. Так они лежали вдвоём и молчали несколько минут. Потом совсем хриплый и низкий голос Тейна разорвал тишину.

— Евдокия, зачем ты пришла?

— Я хочу тебя, — спокойно и просто сказала она.

Рычание, вырвавшееся из его горла, даже напугало её, правда, совсем немного. Он буквально подпрыгнул на кровати, сбросил на пол простынь, встал на колени и, схватив её в охапку, прижал к себе с такой силой, что она стала опасаться за сохранность своего тела. Потом снова положил на кровать и стал покрывать её поцелуями. Он нашёл её губы и впился в них, как человек, погибающий в пустыне от невыносимой жажды, и получивший доступ к источнику. Его руки гладили и сжимали ей грудь, ягодицы, бёдра. Её соски превратились в два алмаза, такими твёрдыми они стали, и он не оставил это без внимания. Он захватил руками её груди, уткнувшись между ними, вдохнул её запах и застонал. Потом он стал ласкать и гладить её грудь. Раз за разом языком или кончиком пальца, он стал выводить спирали вокруг напрягшихся сосков, перед тем, как ущипнуть или лизнуть их. Потом он стал по очереди посасывать их, то прикусывая, то снова лаская языком. Внутри Евдокии полыхало пламя пожара. Дыхание сбивалось от запредельного удовольствия.

— Прости дорогая, но я не могу долго терпеть, — прошептал он и стал опускаться ниже.

Евдокия даже не поняла о чём это он. Тейн раскинул её бёдра и стал гладить её совсем уже влажные складки, потом

раздвинул их и впился губами в чувствительный бугорок, лаская его языком и губами. Она издала то ли стон, то ли крик, и выгнулась дугой ему навстречу.

Он вошёл в её вход языком. «Тейн», — простонала она. Потом пальцами. «Тейн!» — она уже кричала и металась. И, наконец, медленно и аккуратно его плоть раздвинула узкий вход. Он на какое-то мгновение остановился возле преграды, а потом резким толчком прорвал её и вошёл до конца. Она вскрикнула, но он заглушил её крик поцелуем. И всё начал сначала, не двигаясь внутри. Он стал целовать её грудь, гладить бёдра и ягодицы, слегка шершавыми руками проводить по её телу. Немного приподнявшись, погладил её набухшую жемчужину страсти. И конвульсивные сжатия её влагалища стали утихать, теперь они были похожи на ласку, тогда он стал двигаться внутри неё, медленно и осторожно. Она стала гладить его тело, то обнимая его, то зарываясь пальцами в его волосы. Её охватила эйфория от того, что он делает с ней и от ожидания ещё чего-то необыкновенного.

Его движения стали более резкими и быстрыми, он едва мог сдержать себя, сердце колотилось со страшной силой, и дрожь наслаждения пробегала по телу. Стоны Евдокии отзывались сладостной негой в его сердце. И вот она закричала и забилась под ним, получая первый в своей жизни оргазм. Он вошёл на полную длину своего естества и выплеснул в её влажное и горячее лоно всю ту страсть, которая накопилась в нём. Рычание дикого зверя вырвалось из его груди, и он утонул вместе с любимой женщиной в океане блаженства. У Тейна едва хватило сил скатиться с неё, чтобы не придавить. Он смог положить её влажное и вздрагивающее тело себе на плечо. Тейн нежно обнял её и прошептал:

— Я очень больно тебе сделал?

— О, оно того стоило, — ответила Евдокия, засыпая.

Радость и счастье охватило его. Он всё сделал правильно, его нетерпение и безумное желание обладать ею, не смогло испортить её первый опыт. Он потянулся и поднял с пола простынь, укрыл их с женой и отдался во власть Морфея. Евдокия уже спала на его плече, и жизнь казалась прекрасной.

«В секунде оргазма сосредоточен весь мир», — вспомнил он слова мудреца и улыбнулся.

Глава 19

Утром Селса и ещё одна горничная приоткрыли дверь госпожи узнать, не требуется ли чего. Но герцогини в спальне не оказалось. Они тихонько вошли, заглянули в ванную комнату, только одна ночная рубашка лежала на кровати, где никто не спал.

Они подошли к двери в спальню герцога. Приоткрыв на немного дверь, сразу нашли пропажу. Их госпожа спала в крепких и надёжных руках герцога. Волосы её были спутаны, простынь сползла, и было видно, что она не одета, вернее, совсем раздета, как и сам герцог. Горничные тихо закрыли дверь, вышли из спальни и пошли по коридору, улыбаясь. Они были довольны тем, что увидели.

— Я же тебе говорила, Селса, что господин её уговорит. Как такой красавчик, может не уговорить женщину? А ты всё своё, слышала, да слышала.

— Я, правда, слышала, как он сказал, что госпожа сама должна попросить.

— Значит, передумал. Госпожа и впрямь красавица, вот и передумал.

— А мне кажется, что это она его уговорила или соблазнила.

— С чего ты это взяла?

— Ну, смотри, её кровать не смята, значит, она к нему пошла. Ночную рубашку заранее сняла и бросила на кровать. Если бы он её унёс к себе, то у себя бы и раздел.

— Слушай, а ведь верно. Пойдём на кухню и другим расскажем, а то все волнуются.

И они со смехом пошли завтракать.

Тейн проснулся утром, но не двигался. Он не хотел будить свою жену.

«Моя жена. Я не привык ещё к этим словам, Боги, спасибо Вам за неё. Я так люблю её, и полюбил гораздо раньше, чем появилась метка», — он приподнял руку и полюбовался на браслет.

«Она сама пришла, у меня чуть разрыв сердца не случился, когда услышал её слова. Может, я ей не совсем уж безразличен? Ведь не страх же за то, что я обижу орков, заставил её прийти?»