Ты (не) моя истинная
Шрифт:
Примерно через два часа, на площадке для прилётов раздался шум. Тейн с женой пошли встречать гостя. Тейн стал уже кое-что подозревать, и не ошибся, на площадке стоял принц Редьяр с изумлённым лицом.
— Привет, Тейн, Евдокия. Меня привёл сюда мой дракон, утверждая, что здесь моя истинная, — с удивлением сказал Редьяр.
— Раз дракон утверждает, то я хотел бы взглянуть на метку, — серьёзно сказал Тейн.
Редьяр показал татуировку, они посмотрели, и Евдокия захохотала.
— Что-то не так? —
— Нет, всё так, пойдём я тебе её покажу, — сказал Тейн.
Увидев Редьяра, Ирада протянула к нему свои маленькие ручонки. Она знала Редьяра. Не часто, но он навещал Тейна с Евдокией, и иногда играл с Ирадой и Дарианом. Редьяр увидел браслет на ручке девочки, он сразу понял, что она его. Он подхватил её на руки и прижал к себе. У Евдокии аж слёзы навернулись на глаза, столько счастья и любви было во взгляде Редьяра.
А потом начались серые будни. Евдокия и Тейн буквально не могли выгнать Редьяра, всё своё свободное время он проводил у них в доме. Это не считая того, что хотя бы раз в неделю приезжали король и королева.
— Не дом, а проходной двор какой-то, уединиться с женой и то некогда, — ворчал Тейн.
Вдруг крик разорвал тишину замка. Тейн аж подскочил на месте.
— Евдокия, где ты? — кричал Редьяр.
Евдокия улыбнулась и закатила глаза. В кабинет влетел перепуганный Редьяр с Ирадой на руках.
— Тейн, где артефакт связи? Мне срочно нужен королевский лекарь и маг, — верещал Редьяр.
— Редьяр, что случилось? — спокойно спросила Евдокия.
— У неё прыщик, смотри он с белой головкой, это чирей, — и Редьяр разогнул руку Ирады, где на внутренней стороне локтя был малюсенький прыщик.
— Редьяр, успокойся, это совсем не чирей, просто прыщик. Сейчас жарко, вот и вскочил, — сказала Евдокия.
— Нужно, чтобы лекарь и маг её осмотрели, — упрямо сказал он.
— Значит так, или ты прекратишь истерику, или я запрещаю тебе целый месяц приезжать ко мне в замок, — строго сказал Тейн.
Редьяр прижал к себе девочку, с нежностью заворковал с нею, и злобно зыркнул на Тейна.
— Пойдём моя маленькая, они совсем не обращают внимания на твои проблемы. Я помажу тебе болячку мазью, что дал нам Барт. Пойдём моё солнышко, — целуя девочке ручки, говорил Редьяр, а Ирада весело смеялась.
— О, Боги, когда она уже вырастет. Я боюсь, что после очередной истерики, у меня сдадут нервы, и я его прибью, — сказал Тейн.
Евдокия расхохоталась, села к мужу на колени и стала его целовать. Нервы Тейна, тут же пришли в норму, и он унёс жену в спальню.
Ираде уже пятнадцать. Тейн и Евдокия пьют чай на веранде.
— Дорогой, а ты собираешься готовиться к свадьбе дочери?
— Редьяр сказал, что жениться будет, когда ей исполнится восемнадцать.
— Это вряд ли. Вчера Ирада спросила, точно
Тейн рассмеялся.
— И ты сделала вывод, что до восемнадцати они не дождутся?
— Нет, я не делала вывод. Ирада сказала, что ещё год она, конечно, потерпит, чтобы назвать его своим, но не больше. А пока она проверит Редьяра на прочность, что доставит ей особое удовольствие.
— Вот, как? Мне его становится жалко.
В это время на веранду вбежала Ирада и села за столик.
— А где Редьяр? — спросила Евдокия.
— Он сбежал, — с хохотом ответила Ирада, откусывая пирожное.
— Почему? — удивился Тейн.
— Я ему сказала, что поскольку мне уже пятнадцать лет, то мне пора учиться целоваться, чем мы и займёмся после чая. Поскольку он мой истинный, то он и должен меня учить. И оказалось, что его ждут уже час на каком-то там заседании, и шмыгнул в портал, — захохотала Ирада.
Тейн хохотал вместе с дочерью.
— Как тебе не стыдно, — сказала Евдокия, но тоже улыбалась.
— А где Дариан? — спросил Тейн.
— Папа, ты не поверишь, он с близняшками играет в грязной луже в футбол, и стал едва ли не грязнее своих младших братьев. Ладно, я пошла, у меня дела, — заявила Ирада и упорхнула.
— Да, дорогая, видимо ты права, скорее всего, свадьба уже в следующем году. Но вот Дариан, что-то совсем запаздывает в развитии, в грязной луже с мелкими, ну, не знаю.
— Ничего он не запаздывает. Вчера горничная сказала, что он ущипнул её за попу. Разумеется, есть те, кто ничего не сказали. Он так на тебя похож и такой же красивый, высокий и сильный, что никто не говорит. Да и горничная сказала, скорее, чтобы похвалиться, ты просто не видел, как горели у неё глаза, а уж потом сообразила, кому она хвалится.
— Так, нужно поговорить с сыном, чтобы не было этого безобразия, а то ещё и мелких научит.
— Тебе не угодишь, то отстаёт в развитии, то безобразия, — засмеялась Евдокия.
— Но не дома же! Пошлю-ка я его во дворец на месяц или больше, пообщаться с разными людьми.
— Ты там всему учился, да? — снова засмеялась Евдокия.
— А где же ещё, там собран весь цвет, пусть поучится. Кстати, я про безобразия хотел уточнить.
— Конечно, будут, но позже. Я тут слышала, как воины говорили: «Наш Тейн и в бою, и в любви первый. Четырёх детей нет ни у одного дракона».
Они оба расхохотались.
Счастье приходящее в дом, остаётся там надолго, если там же живёт любовь.