Ты не сбежишь
Шрифт:
Да плевать мне на расстройства пищевого поведения. У меня есть проблема поважнее. И имя ей – Влад Миксаев, который решил, что будет забавно со мной поиграться. И я даже не могу пожаловаться самым близким людям, потому что они разочаруются во мне, потому что «всё, что с нами происходит – результат наших решений и наша ответственность».
Глава 13.
Целую неделю я живу в напряжении, пугаясь каждой выезжающей из-за угла машины. Дергаюсь, когда в аудитории вдруг посреди пары открывается дверь. Пальцы становятся холодными, когда телефон отзывается сообщениями.
Но ничего не происходит.
Условились в следующие выходные поехать в салон. И так я всё же немного начинаю расслабляться. Ищу информацию в Интернете по маркам, прикидываю цвет, советуюсь с папой. К тому же Марк приезжает. Мамин брат сейчас пытается расширить бизнес, и привлекает понемногу сына. У них с моим отцом какие-то перекрёстные дела обозначились, вот брат и приехал. И так просто я его отпустить не могу. Пару часов мы точно болтаем, лопая пирог с яблоками, который испекла наша домработница. В какой-то момент у меня даже появляются мысли рассказать Марку о своей проблеме, но я снова понимаю, как и тогда в квартире Миксаева, что мой двоюродный брат Владу не противник. Как бы я ни относилась к своему преследователю, я вынуждена признать, что он очень умный, хитрый и абсолютно беспринципный. Марку с таким тягаться будет не по силам. Я только создам ему проблем своими жалобами, втяну в то, от чего он может пострадать. Придётся со всем разбираться самой.
Спустя две недели напряжение немного отпускает. Я уже не так пугаюсь сигнала сообщений, не так часто хочется растереть ладонями ноющие от напряжения и постоянной скованности плечи. Надеюсь, Миксаев отступил. Не потому что испугался или впечатлился моим факом, а просто потому что ему стало скучно. Неинтересно играться с такой, как я. Ну что ему за польза? Что с меня взять-то?
Я настолько уже расслабляюсь, что позволяю себе сходить в кафетерий с одногруппницами. Мы сдаём контрольную по педагогическим технологиям и думаем отметить это. Кто берёт себе кофе, кто чай. Я решаю остановиться на молочном коктейле. А чуть позже к нам подсаживаются четверо парней с географического факультета, тоже первокурсники, прошедшие сегодня через ту же контрольную под неусыпным надзором преподавательницы. Они весёлые и милые. Никаких чёрных взглядов и психологических атак. Просто улыбки, просто разговоры.
Один из них, что представился Колей, после перекура, меняется местами с другим, усаживаясь возле меня. Я замечаю его ненавязчивое внимание. Сначала появляется ещё один молочный коктейль с наполнителем из чёрной смородины. Парень смеётся, что у меня губы от него посредине посинели. Я облизываюсь и тоже ему улыбаюсь.
Коля провожает меня домой. Идёт немного на расстоянии, не вторгается в моё личное пространство. Он хороший, сразу видно. Не наглый, не позволяет себе пошлостей ни в шутках, ни просто в разговорах. И у нас много тем находится: он тоже занимался в детстве музыкой, только играл на фортепиано. Он любит читать, у него есть большой пёс породы колли, а ещё он занимается плаваньем. И мне с ним хорошо. Спокойно, весело и внутри ничего не дрожит и не сжимается от страха. Коля добрый. Он не манипулирует и не угрожает.
Домой я прихожу
На следующий день Коля ждёт меня после пар на ступенях университета. Он улыбается и протягивает пирожное-рожок из Макдоналдса.
– Привет, – улыбается парень. – Отучилась?
– Угу, – улыбаюсь в ответ. – Когда ты успел купить пирожное?
– Нас раньше отпустили с пары, вот и сходил, пока ждал тебя.
– Спасибо!
Я слизываю кончик нежного безе, и мы спускаемся с высоких парадных ступеней. Погода сегодня отличная. После почти двух недель дождей уже второй день светит солнышко. Начался уже третий месяц осени, так что дни стали намного короче, но даже сейчас, почти в четыре часа дня, оно хоть и не высоко, но светит ярко. Ветра почти нет, а в воздухе витают те неповторимые ароматы южной осени.
– Ничего себе, – выражение лица Коли становится настолько удивлённым, что я даже пугаюсь. – Это же фронтмен «Wet rain», да? Это точно он!
Воздух будто выбивают из лёгких, когда я резко разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. Миксаев действительно стоит возле ограждения метрах в десяти от нас. Снова та самая поза, как под окнами музыкальной школы: ноги широко расставлены, руки в карманах чёрных джинсов, кожаная куртка нараспашку. А сзади чёрная громадина мотоцикла отблёскивает солнечными бликами на хромированных вилках передних амортизаторов.
Чья-то мечта и мой худший кошмар.
– Ни фига себе! – прорывает снова Колю, о котором я уже несколько секунд как забыла в страхе. – И что такая звезда забыл у нашего универа?
Влад смотрит прямо на нас, и я уже чувствую, как у меня начинают отниматься ноги под знакомой тяжестью. Я за этими жуткими ощущениями не скучала. Первый порыв – бросить дурацкое пирожное и уносить ноги. Но я просто прирастаю к месту, наблюдая, как Миксаев неспешно идёт к нам.
Замечаю, как восхищённо вытягивается лицо Коли, как смотрят на Влада вышедшие после пар с десяток студентов.
– Привет, – говорит он нам обоим, когда подходит. Почти дружелюбно, но без улыбки.
– Привет, – отмирает Коля и протягивает Миксаеву руку. – Николай.
– Влад, – отвечает на рукопожатие.
– Да, я знаю. Слушаю твою музыку каждый день. Она просто потрясная.
– Спасибо, – сдержанно отвечает Миксаев, а у меня от этой сдержанности на всём теле от страха волоски становятся дыбом. Мозг кричит, что сейчас рванёт, а тело словно парализует. – Гуляете?
– Ага, – Коля заметно нервничает, но продолжает восторженно пялиться на своего кумира. – Решил провести девушку домой.
Миксаев непревзойдённо владеет собой, оно и не удивительно, он ведь артист. Но я всё же замечаю едва дёрнувшиеся желваки на скулах. Может, потому, что слишком пристально смотрю ему в лицо.
– Решил провести, – кажется, что воздух вокруг холодеет и моментально замерзает от того, как понижается градус голоса Влада. – Мою девушку.
Я давлюсь воздухом, а Коля становится бледнее выбеленных бордюров по периметру университетского двора. Он бросает на меня быстрый ошалелый взгляд.
– Я не знал, – его голос глохнет.
– Теперь знаешь, – режет сталью голос Миксаева.
На этом вроде бы всё заканчивается. В это трудно поверить, но похоже на то. Может быть, на публике ему нужно держать «лицо», придерживаться определённого образа. Но что-то меня на этот счёт терзают смутные сомнения.