Ты не сбежишь
Шрифт:
Толпа подаётся ещё ближе к сцене, увлекая и нас с Машкой, и в ярком луче света у меня получается рассмотреть его. Он очень высокий, крепкий, одет в чёрное, а на футболке красуется огроменный контурный белый фак. Лицо разрисовано чёрными полосами. Я замечаю необычную деталь его костюма – широкие кожаные браслеты, от каждого из которых свисает по несколько крупных звеньев цепи. Будто он только-только сорвал кандалы.
Внезапно моё одурманенное джин-тоником и голосом солиста сознание возвращается в тело, потому что ногу пронзает острая боль. Ах ты ж! Больно
– Извини! – кричит на ухо какая-то девушка, которая почти вонзила мне в ступню свою шпильку.
И это извини чисто формальное. Она даже не глянула на меня!
Приподнимаю пострадавшую ногу, пытаясь ослабить давление в ней, и хватаюсь за Машку.
– Эй, ты чего? – она поворачивается как раз, когда номер на сцене заканчивается, а свет гаснет, продолжая лишь всполохами световых пушек поливать толпу.
Снова звучит клубная музыка, народ расползается кто к своим столикам, кто остаётся на танцполе. Ребята на сцене сейчас дали бешеный заряд. Они скрылись в темноте за сценой, а настроение осталось витать в зале.
Мы с Машей тоже выползаем в фойе, чтобы посмотреть, не проткнула ли эта Мисс Копыто мне кожу. Обработать же надо, если что.
Но присмотревшись через чёрный капрон колгот, я ничего не обнаруживаю, лишь прикладываю охлаждённые в ледяной воде в туалете ключи.
Даже сюда, к кабинкам туалета, слышно, что в зале снова начинает что-то происходить. Наверное, шоу продолжается.
– Лер, давай скорее, – хнычет Маша. – Там «Wet rain» уже опять на сцене.
– «Wet rain»? – хихикаю, подсовывая руки под автоматическую сушилку. – Мокрый дождь? Кто вообще придумывает такие названия?
– Ничего ты не понимаешь! – Маша нетерпеливо заталкивает блеск для губ в сумочку и поправляет волосы. – Это как протест очевидности. Их философия.
– Протест очевидности… Ага. Абсурдная глупость, я поняла.
– Пойдём уже!
Мы снова возвращаемся в зал, когда песня уже заканчивается. Машка разочарованно стонет и усаживается на свободный барный стул у стойки.
– Маш, – взбираюсь на соседний, немного оттягивая платье вниз, – ну не ограничатся же они двумя песнями. Скоро ещё выступит твой «Водяной дождь».
– Не водяной, а мокрый!
Потом на сцене показывают несколько номеров танцоры. И сказать можно только одно – вау! Особенно по поводу того симпатичного парня, что солирует и всегда впереди.
– Я слышала, его зовут Максим. Хорошенький, правда? – Маша хитро улыбается и жеманно прикусывает губу.
С Машуней мы дружим с самого детства. Она добрая, весёлая, открытая и очень любит помечтать. Сколько помню, она была безумно влюблена в Джастина Бибера, страдала по Джареду Лето, а потом даже вздыхала по Прилучному. Правда, по последнему недолго. И теперь вот уже в третий раз за последние десять минут спросила, как же мне Влад Миксаев.
А как он мне? Он звезда. Обожаемый певец. Очевидно, что очень талантлив. А ещё он странно влияет на людей. Точнее, его голос.
«Wet rain» исполняют ещё несколько композиций, заставляя каждую проживать нутром. Не могу на слух определить,
Диджей объявляет последнюю композицию от «Wet rain», и Машка хватает меня за руку и волоком тащит, чтобы успеть ближе к сцене. И так получается, что мы оказываемся у самого её края.
Солист выходит в центр и начинает низко тихо напевать, постепенно повышая голос и вытягивая слова. Я зачем-то отмечаю лёгкую назальность в его голосе, и это красиво. А потом происходит просто невероятный взрыв. Он отрывисто выкрикивает, и музыка обрушивается на присутствующих невероятной мощью. Парень на сцене поднимает руки, словно управляет толпой. А ведь так и есть. Его мощная энергетика порабощает, заставляя двигаться в такт его голоса. Яркие вспышки страбоскопа превращают толпу и его самого в череду ярких картинок, дезориентируют и… возбуждают. Это транс. Точно. Гипноз в чистом виде.
Я почему-то фиксирую своё внимание на том, как он держит микрофон, как его пальцы обхватывают ручку, сжимают крепко. Как он проворачивает его и берёт в другую руку. Не знаю почему, но у меня от этого проходит дрожь по спине.
И тут я осознаю одну вещь. Не только я пялюсь на этого Влада. Он тоже смотрит на меня. Прицельно. Прямо со сцены. Колени становятся какими-то ватными от столь пронизывающего взгляда.
Конечно, это сценический образ, и сейчас он окатит этим морозом другую девушку из толпы фанаток. Но… он так и продолжает смотреть. Сверлить во мне дыру, не стесняясь. Народ вокруг уже начинает посматривать на меня странно.
А я словно действительно под гипнозом, не могу отвести взгляд, я даже уже не танцую. Просто застываю, ощущая странные вибрации за грудиной от его голоса и этого взгляда. Сморгнуть бы, стряхнуть, да не выходит. И во рту пересохло.
Солист выкладывается на полную, видно, как его плечи блестят от влаги. Интересно, эти татуировки называются кельтскими? Или скандинавскими? И почему я вообще думаю об этом? Он подходит к самому краю сцены, и мне хочется сделать несколько шагов назад. Но толпа настолько плотная, что даже пошевелиться не получается. Затаиваю дыхание, когда он присаживается на корточки. Вокруг визг и крики. Кажется, я даже слышу что-то типа «Возьми меня, Влад!»
Его лицо буквально в метре от меня, и даже в мерцающем свете клуба я замечаю, что его глаза чёрные как ночь. Мрак. Тьма, обращённая прямо на меня. И тут происходит нечто неожиданное. Парень протягивает руки вперёд. Я и вздрогнуть не успеваю, как он подхватывает Машу под мышки и рывком вытаскивает на сцену.
Она пищит и смеётся, а я столбенею. Певец швыряет в толпу микрофон, забрасывает Машку на плечо и… просто уходит. Свет на сцене гаснет, диджей что-то восторженно говорит и объявляет продолжение дискотеки, а я растерянно оглядываюсь по сторонам, пытаясь понять, в какой же стороне теперь искать Машу.