Ты не сбежишь
Шрифт:
И сейчас я крепко сжимаю в руке маленький золотой медальон – голубка, несущая витиеватую букву «В». Бабуля говорила, что он принадлежал её роду с 1790 года и неизменно приносил удачу. Обычно я храню его в шкатулке, боясь потерять, но сегодня надела, потому что именно сегодня мой первый в университете промежуточный зачёт.
Видимо, талисман древнего рода и правда работает, потому что я вытягиваю билет с вопросом, который действительно знаю лучше всего! Удивительно.
Справляюсь с заданием без предварительной подготовки,
Настроение прекрасное. Ждать очереди пришлось довольно долго, хоть моя фамилия и на «А», но так распределили. Да ещё и зачёт начинался с обеда, так что когда я спускаюсь с высоких ступеней парадного входа университета, на улице уже начинает смеркаться. Но как дышится замечательно! Тепло, сухо, а запах золотой осени кружит голову. Обожаю осень, она очень яркая и на ароматы, и на краски, и на эмоции.
Мама должна была забрать меня на машине, но потом у них с отцом возникла неожиданная важная встреча. Я написала ей, что возьму такси, к тому же ещё нужно заехать к Машке – давно обещала её маме прийти на ужин. Тем более, завтра только к четвёртой паре.
Я останавливаюсь на тротуаре, немного отойдя от двора университета. Достаю телефон, чтобы вызвать такси. И как-то даже не сразу понимаю, что происходит. Вскидываю глаза уже когда рядом с моими ногами резко тормозит большой чёрный внедорожник.
Резко охаю, едва не выронив телефон, когда распахивается задняя дверь.
– Привет, Принцесса, – меня опаляет знакомым тёмным взглядом. – Прокатимся?
Ни что-то сделать, ни ответить я ничего не успеваю. Миксаев выбрасывает вперёд руку и, схватив меня за запястье, резко дёргает в машину.
Глава 5.
Первое ощущение – мягкость сидения машины под локтями и коленками, когда я оказываюсь в салоне. Перегнувшись через меня, парень захлопывает дверь, и машина быстро стартует по дороге.
Мысли в голове начинают вращаться с невероятной скоростью. Господи! Божечки! Я пропала!
Быстро моргаю, пытаясь остановить головокружение. Страх топит вязким болотом, в груди зарождается крик и тут же глохнет, упёршись в ком в горле.
– Выпусти меня! Выпусти! – вжимаюсь в дверь спиной, обхватив себя руками. – Слышишь? Сейчас же выпусти!
Страшнее моего самого жуткого кошмара. Реальность. Меня затащили в машину и куда-то везут.
– Выпусти, пожалуйста! – крупная дрожь охватывает плечи. Мне страшно. Очень-очень.
– Эй, ты чего такая пугливая? – Миксаев улыбается и протягивает ко мне руку, прикасается согнутым указательным пальцем к щеке, проводит до подбородка. – Всё же хорошо, Принцесса. Просто хочу провести с тобой время. Ты мне понравилась.
Зажмуриваюсь, сжимаясь ещё сильнее от его прикосновений. Не надо. Не трогай, меня. Не прикасайся!
– Совсем сдурел? – крик всё же прорывается из меня и топит инстинкт самосохранения. –
– Окей.
Козёл прищуривается, а потом переклоняется через меня и дергает ручку, распахивая двери на скорости. Ветер бьёт в лицо и глушит, сердце в диком страхе подскакивает к самому горлу. Я на инстинктах тут же со всей силы вцепляюсь пальцами в его куртку и громко кричу.
Через пару секунд невероятного ужаса он снова захлопывает дверь и хватает меня больно пальцами за щёки, приближая своё лицо.
– Замолчи, – говорит резко, при этом абсолютно не меняясь в лице, а я тут же по его команде проглатываю все звуки. – Прекрати истерику и успокойся.
Он отпускает меня и снова расслабленно откидывается на спинку сидения. А я сжимаюсь, обхватив себя за плечи, мне хочется уменьшиться и исчезнуть, вдавиться в сидение, стать незаметной. Чувствую, что начиню плакать. Щёки жжёт солью там, где он надавил. Мне страшно. Он обидит меня. Сделает больно. Поиграется. А потом что? Отпустит? Господи, что я такого ему сделала?
– Пожалуйста, отпусти меня, Влад, – когда к человеку обращаются по имени, это же должно как-то очеловечить его? – Пожалуйста.
Я говорю тихо, больше не кричу, не ругаюсь. Я просто прошу. Унизительно умоляю, пытаясь воззвать к его человечности. Не может же парень, наделённый таким талантом, наполненный даром, слагающий такие тексты для песен, быть столь жутким чудовищем. Или может?
– Зачем я тебе, Влад? Скажи, зачем? – сдержать всхлип уже не получается. – Со мной скучно, неинтересно и…
Миксаев поворачивается и секунду внимательно всматривается мне в глаза. У меня даже проскальзывает мысль, что он внял моей просьбе, что я смогла достучаться.
Смотрит своей чернотой. Красивый, идеальный, как с картинки. С того постера, что висит у Машки возле кровати. Идол для многих и демон персонально для меня.
Он резко подаётся вперёд, отчего я дёргаюсь, едва не стукнувшись головой о панель возле окна. Но удара не происходит, потому что в волосы мне ныряют длинные пальцы, фиксируя затылок.
– А ты как думаешь, Принцесса, чего я хочу? – произносит на ухо, потёршись своей щекой о мою. – Тебя хочу. И мне кажется, что с тобой может быть очень даже интересно.
– Тысячи готовы тебе в рот заглядывать, только пальцем помани, – отвечаю, чувствуя, как голос предательски дрожит. – Почему я? Я не хочу, Влад, пожалуйста, не надо, отпусти меня.
– Тысячи – потом, а сейчас я хочу тебя, Синеглазка, – упираюсь ему в грудь ладонями, но это ничего не меняет. Он не прижимает меня, но держит близко, затапливая все мои ощущения своим запахом и близостью, опаляет дыханием. – Ты сама дала мне импульс там, на концерте. Смотрела и смотрела своими синими глазищами. Чего же ты тогда хотела?