Ты не верь слезам
Шрифт:
– Я и завтра не приду, тоже работаю.
– Ой, Светик, отчаянная. Ладно, прикрою тебя.
– Спасибо, Катя. Я там творог купила, угощайтесь с девочками.
– Хорошо, удачи тебе! Завтра расскажешь подробности?
– Обязательно!
На работу добираюсь довольно быстро, захожу со стороны черного входа.
– Всем привет, – весело здороваюсь я с ребятами, которые курят на улице.
– Привет, Лана! – тепло улыбается бармен Демид. – Кто вчера не работал – это наша новая звезда!
– Даже отнекиваться
Прохожу в персоналку, раздеваюсь. До открытия еще порядка получаса, не знаю, как у них принято – иду в зал, возможно, с Лехой пообщаюсь, сегодня тоже его смена.
Народу сегодня гораздо больше, чем вчера. Особое испытание для моего абсолютного музыкально слуха – это большое количество плохо поющих людей. Я как могу, помогаю. К концу вечера просто выбиваюсь из сил, теперь понятно, почему здесь столько платят, но я не боюсь трудностей!
Плюс, ближе к ночи, я ощущаю повышенный интерес к моей персоне от лиц противоположного пола.
– Привет, красавица! – подваливает ко мне выпивший мужичок, – что делаешь после работы?
– Добрый вечер! После работы я еду домой, спать.
– Может, продолжим знакомство? Я тебя отвезу куда надо?
Я осматриваю его в свете софитов, он реально еле держится на ногах.
– Извините, но нет.
– Ну, нет так нет. Если передумаешь, мы за седьмым столиком. Кстати, поешь охуенно! И сама из себя – соска.
– Спасибо!
Вот это комплименты, конечно. В обычной жизни, я бы послала его куда подальше, но на работе нужно быть доброжелательной, это очень важно.
– Че, клеится к тебе? – перекрикивает «Угонщицу» Аллегровой, Леха.
– Типа того! Перепил немного!
– У нас тут есть охрана, если что. Бывает такое, не переживай, в обиду не дадут!
– Да я и сама себя в обиду не дам! – хохочу я, но решаю одеваться менее откровенно на будущее. Ну его на фиг, такие приключения.
К четырем утра народ расходится, я уже еле держусь. В ушах гудит, голова тяжелая, я почти сутки на ногах. Днем поспать совершенно некогда было, я выпила, наверное, литр кофе, от которого постоянно хочется в туалет. Это тоже минус.
– Устала? – спрашивает Леха.
– Есть немного. В четверг было гораздо проще!
– Это с непривычки, ничего – втянешься!
– Лех, а есть в этой работе еще какие-то нюансы, которых я не знаю?
– Ну, в целом, только работа с пьяными, кто-то со сцены обязательно упадет, микрофон уронит, драки очень редко бывают, у нас приличное заведение. Но высокого статуса люди особенного отношения к себе требуют, ты их сразу увидишь.
– Ты мне подсказывай, чтоб не тупила, – прошу я. С ним очень комфортно работать, он какой-то уютный, как старший брат.
– На тебя Демид глаз положил, – кивает он в сторону бара. – Очень ему понравилась. Но сразу предупреждаю, никаких романов на рабочем месте. Артур узнает, очень
Демид, кстати, мне не нравится как мужчина. Обычный парень, даже довольно симпатичный. Я ловила его взгляды в течение вечера, но думала, просто слушает меня.
– Спасибо тебе, Леха! За все!
– Не за что! Лана, хотел спросить, а ты песни пишешь? Или только исполняешь?
– Я пишу, конечно! У меня целая тетрадка и аудиозаписей дополна! А что?
– Да, у нас с парнями группа музыкальная, играем для себя, выступаем иногда. Есть подвязки с музыкальной студией. Смотри, могли бы замутить совместное что-то. Твой голос – это нечто, до мурашек пробирает.
– О! – выдаю я. Раньше мы записывали с группой бэк-вокал и фонограммы для использования на городских праздниках, например, на Масленицу. В основном, всегда пели живьем. – Слушай, классная идея. Я могу скинуть тебе парочку наработок, на диктофон записывала под свою игру на пианино.
– Давай! Очень интересно!
– Ну все, договорились. Завтра ночью тоже ты?
– Не, вечером Олежек будет. Но вы сработаетесь, хоть он и не особо разговорчивый, как я! – хохочет парень.
– Спасибо, что предупредил!
Глава 11. Света
Соседки дают мне поспать буквально три часа, я проснулась от пиликанья на скрипочке.
– Даша, блин! – стону я, засовывая голову под подушку. – Ну, почему ты не выбрала себе гитару? Это ж сдохнуть можно, какая тягомотина!
– Ой, что ты понимаешь в высоком искусстве музыки, Света? А песни орать в микрофон, это искусство, по-твоему? А у меня скрипка начала двадцатого века! – обижается соседка. Она из Новосибирска, и относится к нам свысока, я, Катя и Таня из глубокой провинции, а она из миллионника.
– Конечно искусство. И у тебя – искусство, но уж очень печальное. Аж зубы сводит. Сыграй что-нибудь повеселее!
– Что тебе повеселее? «Руки вверх»? Даже пачкать не буду смычок об эту «недомузыку».
– Ой, все. Дай поспать!
– Это общежитие, Светка! И на часах уже одиннадцать, хочешь тишины – сними себе квартиру!
– Спасибо за совет, Дашечка! Паганини – привет!
Сил с ней ругаться нет, и я снова проваливаюсь в дремоту.
Дашка неплохая, но как многие творческие люди, не очень хорошо относится к современной музыке. Особенно она терпеть не может эстрадное пение. По ее мнению, все певицы стремятся надеть трусы, расшитые бисером и скакать по сцене с голым задом, раскрывая рот под фонограмму. Первое время я пыталась с ней спорить, но потом бросила. Хочет пиликать на скрипочке и мечтать о славе Ванессы Мэй? Пожалуйста! Каждому – свое.