Ты обещала не убегать

Гордеева Алиса

— Здесь, Ксюш, осторожнее. Ага, вот так! А сейчас аккуратно садись! — Лерой обхватил меня за плечи и, повернув в нужном направлении, слегка надавил.

Убедившись, что я села, он отпустил меня, а затем сел рядом.

— Это кинотеатр? — по тому, как и на чем мы сидели, эта ассоциация возникла первой.

— Нет, Ксюша. Еще немного потерпи, любопытная ты моя, — рука Лероя снова нашла мою. — Сейчас не пугайся…

— Ааа, — спинка кресла резко опустилась и я оказалась в полулежащем состоянии. — Черт, Лерой, уже не смешно!

— Тише, ничего страшного, просто так более удобно.

— Удобно

что? — уже с опаской спросила я, но вместо ответа ощутила его теплое дыхание на щеке, а затем и свободу от надоевшей повязки. — Где мы?

Не понимая, я крутила головой, но ничего не видела. Темнота. Кромешная тьма. И только Лерой рядом.

— Мы в моей школе, — спокойно ответил Лерой, переплетая наши пальцы на руках. — Я учился здесь до десятого класса. Пока отец не спустил всю нашу жизнь в покер. В те дни, когда мир вокруг казался беспросветным, как эта темнота, и остро не хватало веры в чудо, я приходил сюда.

— Лерой… — хотела было начать спорить с ним, но не успела сказать и слова, как сквозь черноту один за другим начали загораться огоньки. Их становилось все больше и больше, некоторые светили ярче, тогда как другие едва мерцали. Уже через минуту надо мной расстилалось огромное звездное небо, на котором без труда можно было различить очертания созвездий.

— Это, это… — на время потерялась в собственных мыслях и словах.

— Это планетарий, Ксюша, — помог Лерой.

— Нет, я хотела сказать, это волшебно! — не в силах оторваться, сильнее сжала руку парня.

— Ага, — без ложной скромности согласился Лерой.

— И как тебя сюда пропустили, а? На школьника ты уже, прости за откровенность, совершенно не похож. Охранника подкупил?

— Не совсем. Да это и неважно. До самого утра звездное небо в твоем полном распоряжении. Предлагаю устроиться поудобнее и немного помечтать. Согласна?

— Да.

Вместе мы собирали из огоньков созвездия, придумывали новые и сочиняли для них имена. Мы мечтали о будущем, сожалели об ошибках прошлого и все лучше узнавали друг друга. В этом маленьком и повидавшем виды планетарии Лерой умудрился поднять меня прямо к звездам высоко- высоко. А я невольно ловила себя на мысли, какой разной может быть высота.

Домой мы вернулись под утро. Гости, конечно, все разошлись. В окнах свет давно не горел. Мы стояли у порога и не хотели прощаться. Уставшие и порядком подмерзшие мы беспрерывно о чем-то спорили, смеялись и совершенно не замечали, что в этот момент чей-то пронзительный взгляд напряженно следил за нами.

Пальцы рук покалывало от холода, а глаза слипались от усталости, но мы никак не могли разойтись. От того, насколько легко и непринужденно нам удавалось общаться, мне становилось не по себе. Все чаще ловила себя на мысли, что начинаю смотреть на него иначе, видеть в нем не только друга. Нет, это была не любовь. По крайней мере пока. Но желание, чтобы Лерой перестал говорить и поцеловал меня, крепло в сознании. Вот только он, как на зло, ничего не замечал. Или упорно делал вид. Суть разговора плавно ускользала. И вот я уже дотронулась до его немного колючей щеки своими озябшими пальцами. Легко, едва касаясь. И почти не дыша. Лерой резко замолчал и в оцепенении посмотрел

на меня. Еще буквально минуту назад его золотисто-карие глаза казались веселыми и игривыми, сейчас же они стали темнее ночи и выразительнее любых слов.

— Не дразни, если не уверена в своем решении, — попросил Лерой, но руку с щеки я не убрала.

Напротив, скользнула чуть выше, к его волосам, пропуская их сквозь пальцы и в этот самый момент желая большего. Поцелуй. Всего один поцелуй. Мне казалось, что я была к нему готова.

Но Лерой не спешил. Слегка наклонив голову, он задел своим лбом мой и прошептал:

— Я готов ждать, Ксюша. Сколько нужно ждать.

— Просто поцелуй меня, хорошо?

— Ты этого хочешь?

— Да, Лерой. Хочу.

В долю секунды его губы нашли мои, а руки со всей силы прижали к себе. Он старался быть нежным, мягким, чутким. Но в этот раз поцелуй был совершенно другим. Он казался обжигающим, опьяняющим и слишком остро ощущался на вкус, приправляясь жадными и горячими прикосновениями его рук.

Но не прошло и минуты, как Лерой резко остановился, отошел и устремил свой взгляд за меня. Там, за спиной, кто-то стоял и этот кто-то, судя по выражению лица Амирова, явно был не в восторге от происходящего.

19. Не спеши

— Даю две минуты и, чтобы ты, Ксения, была в своей комнате! — прорычал Горский за моей спиной, заставляя немедленно обратить на себя внимание. — А ты, Лерой, в мой кабинет! Немедленно!

Отец сделал пару шагов в сторону дома и обернулся:

— Чего стоим, глазами хлопаем?

— Побегай к себе, — ласково шепнул Лерой и слегка подтолкнул вперед, чтобы сбить с меня пелену легкого шока.

Шаг, второй и я поравнялась с отцом, встретив в опасной близости его разъяренный взгляд. С чего бы ему так злиться? Не он ли еще до рождения Тимошки сватал меня Валере? И почему в этот час ему не спалось? Гора вопросов и ни одного ответа — только арктический холод в глазах Горского.

Быстро забежала в дом и, скинув верхнюю одежду, поплелась к себе. Специально не спешила, чтобы краем уха услышать претензии отца. Вот только мужчины молча зашли в дом и также беззвучно удалились в кабинет.

Как же мне хотелось проследовать за ними и немного подслушать! Все внутри зудело от любопытства, но тихий голос мамы меня остановил. Я не сразу заметила ее, одиноко сидевшую возле лестницы, ведущей на второй этаж.

— Ксюша, не стоит. Иди к себе. Коля просто волновался, — мягко, совсем без укора произнесла она.

— Почему вы не спите? Лерой же предупреждал отца, что я буду с ним, — вся эта ситуация мне казалась странной и нелогичной.

Подошла ближе к маме и присела на ступеньку, чтобы быть с ней на одном уровне.

— Думаю, придет время и отец тебе все объяснит. Не сердись на него. Он просто не хочет, чтобы ты вновь обожглась.

Не удержалась и положила голову на мамины колени, как в детстве, а она тут же принялась гладить меня по волосам. Так приятно. Так нежно.

— Это же Лерой, мам. Неужели Горский сомневается даже в нем? — чуть не мурлыкая от удовольствия, прошептала в ответ.