Ты плоть, ты кровь моя
Шрифт:
– А у нее было что-то? – спросил Элдер. – От чего она расстраивалась, я имею в виду.
– Ну, обычные вещи. Карманные деньги. Шмотки. С кем можно встречаться, с кем нельзя. – Келли отпила кофе. – Парень этот у нее был, за год до того. Там, у них, где она жила. Грубоват малость, насколько можно судить. Старше ее. Обычное дело – в пятнадцать лет кому охота тратить время на обжимания с каким-нибудь мокрогубым прыщавым сопляком? Ну, ее мамаша с папашей вроде как взбрыкнули – может, дело еще и в том, что она была единственным ребенком в семье. Запретили ей это дело. Особенно ее папочка, он после этого всю дорогу за ней следил, контролировал, придирался
– И вы думаете, этого могло оказаться достаточно, чтобы она захотела убежать из дома?
Келли наблюдала за почти идеальным кольцом дыма, пока оно не растворилось в воздухе.
– Ну, не совсем. Как я уже говорила, обычная ситуация, как у всех тинейджеров. Можно поплакать, порыдать, себя пожалеть… Она ничем от других не отличалась, Сьюзен. Ну, немножко все драматизировала, по-своему. Нет, вовсе не вопила и не визжала на всю округу, вы не думайте. Нет, спокойная она была. Что я хочу сказать, она просто вроде как любила все усложнять, представляла себе все в более мрачном свете, чем есть на самом деле.
– А этот парень, тот, из-за которого родители подняли шум, она с ним тогда все еще встречалась, как вам кажется?
– Нет, я уверена. Она бы мне сказала.
– А она о ком-нибудь еще рассказывала? Может, о каком-нибудь еще своем приятеле?
– Да нет, не особенно. Был там какой-то тип, может, даже увивался за ней, они в этой драматической студии встречались. Не думаю, чтоб они… ну, знаете, до чего-то дошли… Сьюзен ждала, ну, типа, чтоб он сделал первый шаг. Вы ж понимаете, девчонки – они такие. – Она улыбнулась и добавила: – Некоторые девчонки.
– Имя его не помните?
Келли уставилась на свои длинные пальцы, державшие сигарету.
– Нет, извините, не помню. Не знаю даже, называла ли она мне его. – Она улыбнулась и покачала головой. – Не очень-то я вам помогла, правда?
Элдер пожал плечами:
– Раз не знаете, значит, не знаете.
– Да уж…
Элдер оставил свой кофе почти нетронутым, поблагодарил Келли за то, что уделила ему время, и сказал, где остановился, – на случай, если она что-то потом вспомнит.
– Бедная ее мама, – сказала Келли. – Так и не знает, я хочу сказать, не знает наверняка… Это как-то несправедливо, вам не кажется?
– Точно, это несправедливо.
Проходя обратно через салон, Элдер понял, что радио играло вовсе не одну и ту же песню, даже при том, что все нынешние песни звучали одинаково. Именно такое замечание, дошло до него вдруг, его собственный папаша мог бы сделать по адресу «Битлз» или «Роллинг стоунз».
Кристина Харкер все еще стояла за прилавком, – теперь это был магазин товаров повседневного спроса.
– Я тут просто помогаю немного. Знаете, как это бывает, поможешь иной раз… А вообще-то у меня хорошая работа в центре города. Овощи-фрукты. Работаю вторую половину дня. Немного лишних деньжат в карман. Вот только телевизор по вечерам не смотрю, а очень хотелось посмотреть «Обратный отсчет».
Она была маленького роста, с пышными формами. Далеко за пятьдесят, решил Элдер, и с этим перманентом на седых волосах будет выглядеть вполне прилично еще лет двадцать. Глаза ее, едва он упомянул имя Сьюзен Блэклок, сразу вспыхнули.
– Она нашлась, значит?
Надежда тут же сменилась разочарованием, когда она увидела выражение лица Элдера.
– Мне всегда казалось, что она отыщется, понимаете… Глупость, конечно. Никаких, понимаете, шансов,
Элдер подождал в сторонке, пока она обслужила нескольких покупателей – сигареты, банка кока-колы, салфетки, пластиковый мячик. Слушая шутливые замечания Кристины Харкер, он думал о печали и горечи, которые только что тенью промелькнули по ее лицу, и о том, что произошло с ее собственными детьми, когда те выросли.
– Когда вы говорили с полицейскими, – сказал Элдер, когда магазинчик снова опустел, – вы упомянули, что Сьюзен в тот день выглядела не такой, как обычно.
– Да, помню. Именно так и было, еще раз могу подтвердить. Какая-то озабоченная. Как будто мысли ее где-то далеко-далеко. Вроде как сны наяву видит, так мне показалось.
– И вы не представляете…
– Нет.
– А что она говорила?
– Да в том-то и дело, что она и слова не произнесла. Ни единого. Просто дала мне шоколадный батончик, что выбрала, и протянула деньги. Подождала, пока я дам сдачу. Я, кажется, сказала ей что-то о том, что она скоро опять сюда приедет. А она вроде кивнула в ответ и пошла себе. Я еще подумала, может, она опять с папашей своим разругалась, но я не люблю про это спрашивать. Кроме того, спрашивать-то было уже поздно – она ушла.
– Вы сказали, она опять разругалась? – спросил Элдер.
– А-а, да это так, ничего особенного. Ничего общего с тем, что у нас тут бывает. Нет, это за пару дней до того произошло, они вдвоем оказались здесь неподалеку, ну и разругались, сцепились как кошка с собакой. Она плакала и говорила, чтоб он оставил ее в покое. «Ты не имеешь права так со мной разговаривать! Никакого права!» А он ей: «Нет, имею! Пока ты живешь под моей крышей, у меня все права!» Не знаю, что он имел в виду, наверное, что ей можно, а что нельзя. В конце концов она убежала на стоянку фургонов, а он пошел за ней, ругаясь и проклиная все на свете. А на следующий день я их снова видела – вроде помирились. – Она на секунду отвела взгляд. – Ни к чему хорошему это все равно не приводит, верно? Ругаться с ними. Когда они подрастают, что бы вы им ни говорили, они все делают по-своему, и приходится с этим мириться. Надеясь, что все закончится благополучно. – Она чуть улыбнулась и покачала головой. – У вас дети есть?
– Есть. Дочь.
– Сколько лет?
– Шестнадцать.
– Тогда вы понимаете.
Элдер поблагодарил ее за беседу и купил батончик «Марс», чтобы было веселее возвращаться в город. Там, где тропинка сворачивала в сторону от одного из отрогов Солтуик-Нэба, он заметил в траве несколько лепестков ириса, отливавших синевой.
11
Дом Хелен Блэклок находился в той части города, которую Элдер толком не знал. Маленький домик с террасой и двумя спальнями располагался на одной из узких улиц, что сбегали с холма, круто поднимающегося к шоссе, соединяющему Скарборо с Уитби. Из окна второго этажа, подумал Элдер, должен открываться вид на устье реки, набережную и порт, где до недавнего времени разгружали лес с кораблей из скандинавских стран.