Ты плоть, ты кровь моя

Харви Джон

– Я думал.

– О чем?

– Мать твою, Эйнджел, – рявкнул он, оборачиваясь к ней, – тебе что, трудно оставить меня хоть на минутку в покое?!

И она оставила его в покое, на весь этот день. Обходила его стороной, и когда он видел ее, как она стоит и пересмеивается с другими парнями, что работали в парке или просто ошивались рядом, убивая время, это его здорово задевало, просто грызло изнутри. Но ведь это Ньюарк! Ньюарк, Мансфилд, Уэрксоп, ему туда просто нельзя, вообще в Ноттингемшир нельзя! И куда они отправятся после? В Гейнсборо. Потом Линкольн, Лаут, потом Мейблторп, Инголдмеллс, Скегнесс, Саттон-он-Си – вверх и вниз по побережью Северного моря, таская свои фургоны и трейлеры по извивающимся прибрежным дорогам в густом тумане, наползающем

с моря. Маккернан высмотрел Люси Пэдмор именно там, возле Мейблторпа, ее светлые волосы сверкнули на солнце, когда она, еще ничего не подозревая, обернулась в их сторону. «Вон, смотри, – сказал Маккернан, толкнув его локтем. – Эта нам подходит».

Он лежал на спине, выбравшись по грудь из спальника, и курил. Эйнджел свернулась клубочком рядом, положив на него руки и ноги, а голову пристроив ему на грудь. Он слышал ее хрипловатое дыхание, чувствовал, как чуть двигается ее грудная клетка, прижатая к его боку. Тут никогда не бывает полностью темно, думал Шейн, всегда какой-то мрачный желтоватый свет, на небе сверкают одна-две звездочки. Маккернан однажды пытался что-то ему рассказывать про звезды, но почти сразу же после того, как он это ему рассказал, показывая силуэты в небе, которые было трудно отличить друг от друга, Шейн позабыл все названия, и Маккернан обругал его и снова заявил, что он полное ничтожество. Ничтожество. Может, Эйнджел знает что-нибудь про звезды?

Она передвинулась, и по ее изменившемуся дыханию он понял, что она проснулась.

– Шейн, – сказала она немного погодя. – Ты едешь с нами или нет? Едешь?

Шейн не ответил. Закрыл глаза.

27

Уилли Белл как-то умудрился встать утром раньше его, успел поджарить несколько тостов и даже поспорить с диктором радиопрограммы «Сегодня», прежде чем переключиться на Радио-2 и начать подпевать Нейлу Даймонду, одновременно наливая кипяток в заварочный чайник.

– Чай готов, все остальное – в вашем распоряжении, – объявил он.

Элдер налил себе чашку и уселся за кухонный стол, просматривая вчерашний вечерний выпуск «Пост».

– Спали хорошо? – спросил Белл.

– Неплохо.

– Значит, избавились от своих кошмаров?

Элдер отложил газету.

– Каких кошмаров?

– Первые пару ночей вам что-то ужасное снилось. Конечно, вы могли тайком протащить сюда какую-нибудь бабу, вы же ловкий типчик, и тогда я уж не знаю, что вы там вдвоем вытворяли, но если такого не было, тогда, должен сказать, вам точно что-то скверное снилось. И неприятное. Странно, что вы среди ночи не проснулись.

Элдер кивнул. С тех пор как он уехал из Корнуолла, он считал, что кошмары его оставили.

– Я еду в город, – сообщил ему Белл. – Вас подбросить?

– Не возражаю. Дочь мне велела купить мобильный телефон.

Белл рассмеялся:

– А за этим последует требование сменить прическу. И одеться более модно.

Двадцать минут спустя они уже ехали на юг, к центру города, медленно пробираясь вперед в напряженном утреннем уличном движении.

– Это ваше расследование, как оно идет? – спросил Белл.

– Пока ничего определенного, если честно, – ответил Элдер. – Несколько новых фактов, полуправдивые свидетельства, подозрения – все, что не вылезло наружу при первых допросах. Но вот куда все это ведет…

– Напоминает обычную полицейскую возню.

– Полагаю, что да.

– Вы по ней скучаете?

– Иногда.

– А вам не кажется, что вы именно потому этим занимаетесь, что просто не можете от этого отказаться?

– Отказаться от этого дела или от полицейской работы?

– А вы сами мне скажите, от чего именно.

Ответа у Элдера не было.

– Вы можете меня высадить где-нибудь возле Тринити-сквер, – сказал он. – Если вам по пути, конечно.

Он и не подозревал раньше, что самым трудным для него в приобретении мобильника станет вот такое стояние посреди огромного магазина, пока какой-то юноша в дешевом костюме выдает привычную рекламную чепуху: «Подпишитесь вот

здесь, где точки, и вы уйдете от нас с настоящим произведением искусства, которое даст вам возможность не только звонить и принимать звонки, отправлять и получать текстовые сообщения, но и иметь доступ в Интернет, отправлять сообщения по электронной почте и факсы, передавать визуальные изображения и загружать информацию в ваш персональный компьютер». И все это время, как сказал бы Джимми Дьюрант, [29] вы можете левой ногой колоть орехи. Любимым номером его собственного папаши на вечеринках было сесть у пианино и, держа перед лицом бумажный стаканчик, петь: «Я тот, кто нашел потерянный аккорд!» – подражая Джимми Дьюранту, комедианту с хриплым голосом и огромным носом. Да кто его вообще сегодня помнит, этого Дьюранта? А сам он, когда он в последний раз вспоминал собственного отца?

29

Джимми Дьюрант (1893–1980) – американский комедиограф, композитор, актер и певец.

Элдер прервал продавца на середине его словоизвержения и сказал, что ему нужен самый простой мобильник, без всяких прибамбасов и дополнительных услуг. Чтоб заплатил – и пошел. Заряженный и готовый к использованию.

– Боюсь, мы так не делаем, сэр, – сказал продавец.

– Чего не делаете?

– Не продаем уже заряженные аппараты.

– А теперь сделайте, – сказал Элдер.

Выйдя обратно на улицу, он проверил мобильник, набрав номер Стивена Брайана в Лестере, но преуспел только в том, что нарвался на автоответчик: «Оставьте сообщение или попробуйте мне позвонить по мобильному». Элдер попробовал мобильный и после долгой паузы был проинформирован, что телефон отключен и что он, если хочет, может оставить сообщение. Он оставил сообщение. Он, конечно, совершенно не представлял, когда Брайан позвонит ему и позвонит ли вообще, а ему страшно не хотелось терять впустую еще один день.

Быстрая прогулка по Кламбер-стрит и Бридлсмит-Гейт вывела его к торговому центру «Броуд Марш», а затем к вокзалу. Если сделать пересадку в Грантеме, он будет в Ньюкасле менее чем через три часа. В одном из киосков в главном зале вокзала он купил себе кофе и сдобную булочку. «Дэвид Копперфилд» торчал из кармана его пальто. Покупая сдобу, он вспомнил о Кэтрин. Может, стоит позвонить ей с платформы – в надежде услышать ее одобрение в связи с приобретением им мобильника. Есть еще несколько человек, которым стоит дать свой номер, иначе какой от него прок? Морин, несомненно. Уилли Беллу. И Хелен Блэклок, может быть? По данным табло, висевшего высоко над входом, его поезд должен прибыть через семь минут. В полном соответствии с расписанием.

Когда Элдер приехал в Ньюкасл, погода, которая по пути его следования менялась несколько раз, наконец успокоилась, залив все вокруг синевой. Он справился у продавца газет перед входом в помещение вокзала и выяснил, что театр находится всего в десяти минутах ходьбы отсюда. Он прошел мимо нового торгового центра, и вот перед ним памятник Грею, [30] несколько напоминающий уменьшенную копию колонны Нельсона. [31] «Это тот Грей, по имени которого назван известный чай „Эрл Грей“? – раздумывал Элдер. – Или какой-нибудь другой, может быть, родственник?»

30

Грей, Томас (1716–1771) – английский поэт, представитель сентиментализма.

31

Колонна Нельсона – памятник адмиралу Нельсону на Трафальгарской площади в Лондоне – 44-метровая колонна с 5-метровой фигурой адмирала наверху. Установлена в 1839–1842 гг.