Ты снова станешь моей
Шрифт:
– Дальше, - тороплю я, пройдясь взглядом по ее груди, плоскому подтянутому животу.
– У меня молоко может потечь без бюстгальтера. Там…специальные прокладки даже вставлены.
Подхожу ближе, протягиваю руку и оттягиваю в сторону одну из чашечек. Смотрю, изучаю.
Грудь у нее, пиздец, красивая на мой вкус, с возбуждающими торчащими сосками. Хочется втянуть их в рот, поласкать, прикусить.
Бесит, блядь, что сейчас это не моя зона обладания. От нее даже запах не такой, может не
– Ладно, - соглашаюсь, хоть и дается это мне с огромным, непосильным практически, трудом.
Отвожу руку, и чашка лифчика сразу же становится на место, закрывая от меня временно полный и неограниченный обзор.
Дальше живот.
– Швов нет, ты сама рожала?
– Да, сама, - задушено отвечает Заноза.
Представляю, как ей хочется уйти, но она вынуждена стоять передо мной. Для меня это дополнительный острый и обжигающий, охрененно насколько будоражащий и сводящий с ума кайф.
– Ни одной растяжки даже, - продолжаю я.
Она молчит.
Сам расстегиваю пуговицу на ее джинсах, тяну вниз молнию, а потом приспускаю их с бедер.
Несильно, лишь слегка, потому что хочу продлить кайф нового изучения ее.
Одна растяжка все же у нее есть.
Еле заметная, длиной около пяти сантиметров, проходит по границе зоны бикини. Рассматриваю, веду по ней пальцами.
Пытаюсь представить, как она выглядела, будучи беременной. Интересно, хотел бы я ее с животом так, как хочу сейчас? И почему-то кажется, что ответ положительный.
Хотя я без понятия, можно ли беременным ебаться или нет. Походу, я извращуга еще тот.
В общем, не так важно. Главное, сейчас она идеальна, и я буду иметь ее в свое удовольствие, сколько и когда захочу.
– Стягивай, нахер, трусы, ложись и раздвигай ноги, - командую я, чуть отходя и зная прекрасно, как ее будет ломать от этой моей команды.
Я ведь мог бы ее немного поласкать, и она бы сама сделала все, отдалась бы мне, в пылу страсти даже не вспомнив о стыде.
Но я хочу, чтобы ломало и выкручивало.
– Не на кровать, на стол ложись, - передумываю по ходу.
Так ближе.
Меня ведет от наблюдения за тем, как она снимает, как я начинаю видеть запретные части ее тела и как она ложится, в конце концов, на столешницу, аккуратно облокачиваясь на локти, и плотно сдвинув бедра вместе.
Нежные округлые бедра…
– Раздвигай, - говорю я и вижу, как она вздрагивает всем телом.
Но не смеет меня ослушаться.
Ноги ее начинают медленно ползти в стороны, пока не открывают мне полный и непрекрытый обзор, отчего я вмиг превращаюсь в пьяного обкуренного идиота.
Яйца сводит сильнее. Член, итак давно стоящий колом, просто-таки изнывает от нетерпения. Но я не тороплюсь набрасываться и вставлять ей,
Хочу протянуть, отдалить, наказать…
Подхожу и устраиваюсь прямо между ее раздвинутых колен. Смотрю, изучаю.
Мне интересно, что изменилось после родов. Может, разонравится хотя бы здесь. Но вынужден признать, что абсолютно ничего не поменялось. Все аккуратно, возбуждающе, кайфово.
Я залипаю, пялюсь на ее киску и пялюсь.
А вот ее тату в виде змейки я стараюсь избегать. Слишком много ненужных воспоминаний…
Дотрагиваюсь и веду аккуратно пальцем по ее складочкам сверху вниз и до самого ануса.
Ви охает, ноги ее подрагивают от напряжения. Понимаю прекрасно, как хочется ей меня оттолкнуть и сдвинуть колени вместе. Сдерживается, наверное, из последних сил.
Возвращаюсь к началу и слегка раздвигаю ее губки. Прикасаюсь к клитору, надавливаю на него и застываю так на несколько секунд.
Чувствую, как она мелко-мелко дрожит и слушаю, как отрывисто дышит. Кайфую от того, что трогаю недоступную Занозу именно здесь.
Перевожу взгляд на ее лицо, жестко, глаза в глаза.
Шлюха, раздвинувшая ноги перед Максом, сдерживается изо всех сил, чтобы не оттолкнуть меня и не послать. А может, чтобы не кончить? Ее всегда заводила моя бесцеремонность и грубость.
От Макса также возбуждалась?
Злость, сильная и горячая, снова поднимается из глубин и затапливает. Скручивает, оглушает, убивает.
– Ладно. Сойдешь для ебли, - говорю я.
Снимаю пальцы с клитора и бесцеремонно хлопаю рукой по ее киске. – Только сейчас я хочу по-другому.
Огибаю стол и подхожу к ее голове.
Берусь за брюки и под ее, пытающимся задавить неприятие, взглядом начинаю медленно, чтобы осознать успела как следует, расстегивать ширинку.
Освобождаюсь, а потом хватаю ее за волосы и притягиваю ее рот к своему паху.
Заноза ойкает, зажмуривается, часто-часто дышит.
– Сейчас ты вылижешь мне яйца, - говорю я, - а потом сделаешь глубокий качественный минет. Проглотишь все до капли. И, блядь, будешь во время этого охать и стонать, делая вид, что тебе все по кайфу. Поняла?
Она вдруг перестает дергаться, и, кажется, несколько расслабляется.
Открывает глаза, и мы встречаемся с ней взглядами.
В ее…блядь...Если бы я не был так зол и до краев наполнен неудовлетворенностью, я бы восхитился сейчас ее выдержкой.
В ее глазах не страх или боль, в ее глазах, мать вашу, насмешка и настоящий вызов.
Что в ее положении вообще ни на что не похоже.
– Вот это мне особенно понравилось. «Делая вид, что тебе по кайфу», - говорит вдруг она и начинает, мать ее, смеяться.