Ты свое получишь («Он свое получит» или «Возврата нет»)
Шрифт:
Гарри зашел в клуб и попросил портье вызвать ему такси. Взял в буфете сэндвич и стаканчик виски. А когда такси пришло, попросил водителя отвезти его в банк.
Борг, дремавший на переднем сиденьи, видел, как мимо проехало такси. Он следовал за ним от самого гольф-клуба до центра города. Он видел, как Гарри зашел в банк, а потом вышел оттуда с туго набитой кожаной сумочкой. Он видел, как Гарри, наклонившись, что-то сказал водителю, а затем направился к расположенному в нескольких ярдах зданию Национального Калифорнийского банка. Такси медленно следовало за Гарри и припарковалось напротив входа в банк.
Зная,
Все это время автомобиль Борга следовал за ним. Борг и не пытался скрыть слежку. Когда возле стоянки Гарри расплачивался с водителем, он подъехал совсем близко и высунулся из окна. Они смотрели друг на друга. Ни один не произнес ни слова, пока такси не отъехало. Тогда Борг сказал:
– Трудный день выдался, а, парень?
– Ага, – ответил Гарри и еще крепче сжал ручку сумочки.
Несмотря на то, что здесь, в толпе прохожих, он чувствовал себя в относительной безопасности, ему не хотелось рисковать, и он пожалел, что оставил пистолет в мотеле.
– Получил бабки? – спросил Борг.
– Да.
– Это что, ты из ее банка только что вышел?
– Из ее.
Борг кивнул. Ответ, видимо, удовлетворил его.
– Что-то невесело смотрела твоя курочка, а? Небось, не больно-то хотела давать тебе бабки?
– Нельзя сказать, чтоб она была в восторге, – ответил Гарри сдавленным голосом.
– Ничего, обойдется. Причина была достаточно веская. Ладно, до вечера. Помни, ровно в десять. И не вздумай дурить, понял?
– К тебе это тоже относится, – парировал Гарри и зашагал к своей машине.
Борг смотрел ему вслед. Маленькие глазки сонно щурились. Затем сел в машину и уехал. Когда Гарри вывел автомобиль со стоянки, его и след простыл.
Вернувшись в мотель, Гарри попросил управляющего убрать сумочку в сейф и пошел к себе.
Машина Борга была на месте, и он понял, что этот жирный подонок затаился где-то за занавеской и наблюдает сейчас за ним.
Гарри вошел в коттедж и запер за собой дверь. Выдвинул ящик письменного стола – коробка с револьвером была на месте. Довольный, что все в целости и неприкосновенности, запер ящик. Взял плавки и полотенце и отправился на пляж.
Часа два он плавал и валялся на песке, стараясь ни о чем не думать, особенно о том, что предстояло ему вечером. По дороге домой завернул в бар и просидел там с полчаса за стаканчиком виски и вечерней газетой. К себе он вернулся в начале восьмого. Машины Борга не было.
Он побрился, принял душ и переоделся в черный костюм. Затем отправился в ресторан, захватив с собой одолженные у плотника инструменты, которые тщательно завернул в салфетку. На тот случай, если Борг все еще следит за ним. Пообедав, зашел в контору и забрал у управляющего сумочку. Потом направился к дому.
Стемнело. Было уже половина десятого. Он запер дверь, включил свет и опустил шторы. Внизу живота внезапно похолодело, и он ощутил легкую тошноту. До этого момента он старался не думать, что предстоит ему через два часа.
Гарри налил виски и выпил, что немного помогло снять нервное напряжение. Взяв вечернюю газету, которую принес с собой, разорвал ее пополам и соорудил из этих кусков два плотных сверточка. Уложил их в коробку. Затем достал из сумочки пачку стодолларовых купюр. Отделив одну из них, просунул ее между дулом пистолета и отверстием в коробке, замаскировав таким образом дула. Остальные положил в коробку сверху и закрепил резинкой. Потом отошел немного и критически осмотрел коробку. Действительно, создавалось впечатление, что она доверху набита стодолларовыми купюрами. Именно этого он и добивался. Револьвера видно не было. Подняв коробку со стола, еще раз убедился, что его палец свободно проходит в отверстие на дне и ложится на спусковой крючок.
Он снова поставил коробку на стол и закрыл сумочку. Неплохо было бы прихватить ее с собой, но если план не сработает и Борг прикончит его, деньги не должны достаться Боргу. Неизвестно, наблюдает сейчас за ним толстяк или нет. Во всяком случае, рискованно нести деньги управляющему на хранение. Борг тут же догадается, что Гарри замыслил обман.
Он приподнял край матраца на кровати, сунул под него сумочку и расправил покрывало. Пора идти. Надел шляпу, закурил, взял коробку и вышел из коттеджа, заперев за собой дверь.
Он положил коробку рядом, на переднее сиденье, и быстро поехал по Бей-Шор-Драйв к 27-й магистрали.
Ко времени, когда он добрался до канала Тамайами, уже совсем стемнело. Движение на широком шоссе было довольно оживленное – цепочка машин двигалась в строну Майами. Казалось, только он один стремится уехать из города. Его то и дело ослепляли фары встречных автомобилей, и Гарри это раздражало.
Светящиеся стрелки автомобильных часов показывали двадцать минут десятого, когда он проехал, наконец, лес, возле которого останавливались они тогда с Глорией и ссорились и где водитель бензовоза спрашивал дорогу к автозаправочной станции.
Гарри снова подумал о Глории. Теперь он понимал – не надо было бросать ее. Она – его породы, в то время как Джоан слишком надменна, слишком аристократична. Какой бы поступок он ни совершил, Глория бы от него не отвернулась. И сейчас, будь она в живых, она пошла бы вместе с ним на встречу с Боргом. Она ни за что не оставила бы его в беде, не допустила, чтобы он ехал в это страшное место один.
Доехав до перекрестка, от которого начиналась дорога на Колльер-Сити, он свернул налево. Было без пяти десять. Сердце у Гарри бешено колотилось, а руки похолодели и стали липкими от пота. Еще минут через пять фары высветили ракушечные горы, выросшие по обе стороны дороги. Он прибавил скорость, стремясь как можно быстрее вырваться из этого тоннеля. Потом резко затормозил, выключил фары и с минуту сидел неподвижно, разглядывая через ветровое стекло мутно белеющий пляж и море, поблескивающее в лунном свете.