Ты так прекрасна!
Шрифт:
Она уже задыхалась от страсти. Его пальцы на плечах жгли, как раскаленное тавро. Нежность и деликатность Криса ее словно зачаровывали, лишая желания сопротивляться. Ей захотелось ответить на поцелуй, но она наверняка совсем потеряет голову. Боже, как давно это было — ее целовали не вежливо, на прощание, а жадно и яростно'..
— Посмотри на меня.
Подняв глаза, она смущенно моргнула, и Свифт заметил слезинки на ее ресницах. Несмотря на всю свою браваду, перед ним была всего лишь слабая хрупкая женщина.
— Что ты делаешь? — едва ли не простонала она. Его внимательные глаза
— Хочу доказать, что мы встретились не случайно.
— Крис…
— Неужели ты сама не видишь?
Она на миг закрыла глаза, затем вновь открыла.
— Я словно стою на краю пропасти…
— Клянусь, Вик, я не дам тебе упасть.
Он снова оперся о стену над ее головой и нечаянно коснулся ее груди. Виктория невольно вскрикнула
Но он заглушил этот возглас губами. Она вздрогнула: ее словно током ударило, но уже в следующее мгновение их губы слились, а из груди ее вырвался протяжный стон. Крис инстинктивно раздвинул коленом ее ноги и, больше не сдерживаясь, стал осыпать лицо любимой жаркими поцелуями, а затем осторожно проник языком ей в рот. Тело ее вмиг отозвалось каким-то диким, свирепым, необузданным желанием, лишив зачатков самообладания Что бы он ни делал, этого было недостаточно, в жилах ее бушевала кровь, ноги подгибались, грудь изнывала от сладостной муки.
Жалобно скрипнула деревянная стена под тяжестью их тел.
— Дотронься до меня, Виктория! Пожалуйста, дотронься .
Она не ответила Тогда он запустил руки ей под блузу и, пробежав пальцами по спине, прижал к себе Вздрогнув, Виктория попыталась отстраниться, но Крис уже коснулся ее груди. Вспыхнувшее с новой силой желание заставило ее обнять его за шею, и в следующую секунду Виктория выгнулась дугой: он ласкал ее соски Внезапно Крис отпрянул Удивленно открыв глаза, она увидела, что он расстегивает ей блузу — пуговицу за пуговицей. Наконец он откинул полы и подался назад, ни на минуту не прекращая пожирать ее тело глазами.
— Боже! — тяжело сглотнул он.
Перед ним предстало само совершенство Белые, не тронутые солнечным загаром груди, округлые, словно жемчужины, будто из слоновой кости плоский живот… Трясущимися руками Крис провел по ее бедрам и нетерпеливо сдернул юбку. При виде ее стройных ног его словно жаром обдало. Только невероятным усилием воли он удержался от того, чтобы немедленно не скинуть джинсы и ..
Подняв глаза и встретившись с ней взглядом, Крис, к своему изумлению, увидел страх
— Как ты прекрасна. . — прошептал он, млея от наслаждения. — Ты так же прекрасна и на вкус?
Он языком пробежал по ее коже, и Виктория затаила дыхание. И с каждой секундой ее все сильнее захлестывала волна новых непередаваемых ощущений.
С губ Виктории сорвался низкий стон. Она запустила пальцы в мягкие волосы Криса, с силой прижала его голову к груди, его влажные губы к своим соскам и совсем обессилела. Ни один мужчина не поднимал ее до таких высот блаженства не был способен разбудить все ее естество, толкая на безумства, не заставлял жаждать, словно воды в пустыне, все новых и новых ласк. И лишь этот шериф из девятнадцатого века сумел разбудить ее, отыскивая такие местечки, дотрагиваясь до которых он порождал блаженные теплые волны.
Крис чувствовал, что желание буквально захлестывает ее. Это было почти как поединок — кто кого быстрее заставит потерять голову. Но в этом поединке он собирался одержать победу и потому осторожно дотронулся до ее заветной расще-линки. Виктория вскрикнула.
— А-ах! Боже, Крис…
— Не противься.
— Не буду, если ты хочешь…
Он поймал ее слова губами, и она тотчас проникла рукой ему в джинсы.
Крис ни на мгновение не оставлял ее без внимания — и вот уже натянутая как струна Виктория задрожала, жадно хватая ртом воздух. В эту секунду в его голове не было ни одной мысли, кроме страстного стремления немедленно овладеть ею. Перед ним были ворота рая. Но он не должен этого делать, не сейчас. Прикосновения — это совсем другое.
Но, черт, как же пьянит голову ее запах!
А ведь он совсем не собирался заходить так далеко! Поцеловать — да. После извинений. Но с такой женщиной остановиться почти невозможно.
Крис поднял голову, и Виктория впилась в его рот губами. Это получилось так естественно, словно они уже целовались целую вечность и могли посвятить этому еще не меньше столетия. Как хорошо было бы слиться в поцелуе навсегда, но увы…
Крис медленно разжал объятия, опуская Викторию на пол. Она сделала глубокий вдох, словно просыпаясь, и при-лушалась к себе. Странно, ей почему-то не стыдно. Ну нисколечко.
— Такого у меня еще в жизни не было, — прошептала она. — Надеюсь, нас не арестуют за нарушение нравственности?
Его губы дрогнули в усмешке:
— Что ж, я воспользуюсь своим служебным положением, чтобы вызволить нас обоих.
— Должна сказать, ты доказал мне свою правоту.
— Я доказал? — буркнул он, снова прижавшись к ней всем телом. — Это мы доказали.
— Может, найдем еще какие-нибудь аргументы? — Рука Виктории снова проникла ему в джинсы и ясно дала понять какие.
Лицо Криса перекосилось.
— Слушай, Виктория…
— Да? — Она расплылась в широкой и загадочной улыбке, не выпуская из рук свою добычу.
— Прекрати!.. — прошипел он сквозь плотно сжатые зубы.
— А если не прекращу?
В глазах его отразилась мука.
— Черт подери, я пришел не для этого!
— А для чего же? Он помрачнел.
— Во-первых, чтобы принести тебе извинения. Она важно кивнула.
— Извинения приняты — на случай, если ты еще не понял.
О, это он понял.
— И еще я надеялся тебя поцеловать…
— Боже, ты не человек, а камень по сравнению со мной, — вдруг произнесла она.
Крис чуть не застонал от бессильной ярости: он не камень. Но существуют такие понятия, как благородство.
Заключив почти невесомое тело любимой в объятия, он перенес ее на кровать. Восставшая плоть, конечно, изрядно мешала, но Свифт лишь стиснул зубы. Свои страдания он заслужил.
Осторожно откидывая волосы у нее со лба, Крис постарался ее не коснуться — вдруг она вновь взорвется.