Ты так прекрасна!
Шрифт:
Закрыв загон, она вернулась к Крису, на лице ее читалось торжество.
— Что, черт побери, ты здесь вытворяешь?! Укрощение диких лошадей — очень опасное занятие.
— Я знаю.
— Но кто подбил тебя на это?
— Я сама решила развлечься.
Он едва сдержался, чтобы не выругаться.
— Это и в самом деле очень увлекательно, — добавила она.
— Я тебе кричал, чтобы ты слезла.
— Интересно, как? Спрыгнуть с лошади и пусть она меня затопчет?
— Господи,
— Я не собиралась падать. — Повернувшись, Виктория махнула рукой работнику. — Это все равно что борьба за первенство у двух женщин.
— Джокин говорил тебе, что потерял половину пальцев на руках?
— Да. — Виктория опустила голову. Она все никак не могла восстановить дыхание.
Крис поймал себя на мысли, что даже потное и пыльное лицо ее ничуть не утратило своей красоты.
— Сомневаюсь. — Перед его глазами снова и снова возникала картина того, как эта упрямица летит с лошади. — Запомни: я запрещаю тебе садиться на мустангов!
В глазах Криса Виктория с удивлением прочла, что он не требует, а чуть ли не умоляет, хотя тон свидетельствовал совсем о другом.
— Да ведь это не мустанги, а твои лошади, — возразила она, пожав плечами. — Но хорошо, я больше не буду.
Она направилась к дому. Собравшиеся у крыльца работники ранчо приветственно подняли руки, глаза их светились восхищением. Лаки захлопал, не жалея ладоней, затем скатился с крыльца и бросился в ее объятия.
— Здорово, мисс Вик!
— Спасибо, малыш.
Крепко обняв Лаки, она пошла за ним в дом.
В доме шерифа имелся душ. Позади здания, прямо рядом с черным ходом, располагалась деревянная пристройка, к которой шла тонкая труба от стоящего на крыше бака с водой. Виктория уже заглядывала в пристройку и знала, что у потолка труба кончается насадкой с отверстиями и пускающим воду устройством на цепочке. Совсем по-деревенски! Впрочем, для нее это не имело большого значения — подобным душем ей уже доводилось пользоваться, когда ребенком она отдыхала в скаутском лагере.
У пристройки не было крыши, и ее стены не доходили до земли; через окружавшие душевую деревянные желоба вода стекала в канаву, окружавшую и дом, и жилища работников.
Но причиной, по которой Виктория изучала душ в данную минуту, было вовсе не желание омыть себя живительными струями, а тот факт, что в душевой находился Крис.
С балкона дома Виктория видела его почти в полный рост. Наблюдая, как шериф трет мочалкой грудь, она могла только сожалеть, что это не ее нежная рука скользит сейчас по его загорелой коже.
— В твоем столетии душевые выглядят так же? Вздрогнув, Виктория опустила
— Да. Почему ты решил построить душ?
— Я никогда не любил сидеть в ванной, в грязной воде, а купаться в речке уже поздновато. Вода для душевой нагревается солнцем.
— Вижу. Ну а что ты делаешь зимой?
— Приходится принимать ванну, — с сожалением вздохнул Крис. — На улице очень холодно.
Он снова принялся энергично тереть свое тело.
— А ты не думал нагревать воду в доме, Эйнштейн?
— Кто я?
— Э… Ученый, из двадцатого столетия. Крис поджал губы.
— Наверное, для тебя все это очень примитивно. Виктория устремила взгляд за линию горизонта. Солнце в горах уже садилось, бросая последние лучи в долину.
— Мне нравится эта примитивность.
Подняв голову, Крис залюбовался женщиной, восхищенно оглядывающей его владения. Что там ни говори, она принадлежит этим местам!
Вик…
Она опустила взгляд и по его глазам мгновенно поняла, о чем он думает.
— Нет. Я схвачу Бэкета и вернусь назад.
— А ты уверена, что этот… проход выпустит тебя обратно?
— Стараюсь об этом не думать. — Ее губы дрогнули. — Ужасно было бы, если бы я не смогла вернуться.
Метнувшись в комнату, она исчезла в дверном проеме. Крис молча проводил ее глазами и, обхватив голову руками, тяжело вздохнул. Потом ударил кулаком по стенке душевой с такой силой, что задребезжали все доски.
А Виктория упала на кровать и уткнулась лицом в подушку, пытаясь унять горячие слезы,
— Виктория? Не могла бы ты пройти в мой кабинет? Я хочу с тобой поговорить.
Виктория. Он уже давно не называл ее так. Да и менторский тон — что-то новенькое. Уж не зов ли это крови индейских вождей?
— Ты что, не видишь — я помогаю Абигайл? — Взяв тарелку, Виктория принялась вытирать ее полотенцем. Замерев, Крис изумленно оглянулся через плечо.
— Но это ее работа. Ты не должна здесь ничего делать.
— Я так воспитана, Кристофер. Он повысил тон:
— Хватит дурачиться, Виктория!
— Отправляйся к дьяволу, Крис!
Абигайл разинула рот. Виктория же как ни в чем не бывало взялась за следующую тарелку.
— Когда все переделаю, может быть, приду.
— Буду вам очень признателен, мисс.
— Наконец-то вы вспомнили о правилах приличия, шериф. Не люблю, когда мне приказывают. — Она взяла еще| одну тарелку. — Я вам не… лакей. — Чтобы как следует поставить хозяина ранчо на место, она добавила: — К тому же у меня есть еще и свои дела.