Ты у меня одна
Шрифт:
– Вон там, – она указала на нижнюю дверцу шкафа. – Так Марч твой сводный брат? А почему ты никогда не говорил об этом?
– Разве это так уж важно? Он близок и дорог мне не менее, чем родной брат. Мой отец усыновил его.
Все это было очень важно. Все, что он говорил ей, – было откровением. Словно он распахивал дверцы в свою душу, которая долгое время оставалась тайной за семью печатями:
– А почему ты потом переехал к заливу?
– Давай поговорим об этом позже? – Джордан вдруг по-мальчишески улыбнулся ей, оглянувшись через плечо, поскольку присел, выискивая сковороду-гриль. – Чтобы
Влажные брюки туго облегали его бедра, подчеркивая мускулистые ноги. И она внезапно забеспокоилась, не простудится ли он из-за того, что остался в мокрой одежде?
– Ты так волнуешься из-за куска жареного мяса и совсем не думаешь о том, что можешь схватить воспаление легких? – Сэнди решительно поставила на стол пакет, который он, входя, вручил ей, и поднялась. – Я сама поджарю мясо. А ты иди в ванную, вытрись как следует, высуши волосы феном, посмотри, что есть в доме сухое, чтобы переодеться. И нужно еще зажечь огонь в камине.
– Не так уж сильно я промок. Подожду, когда…
– Иди, иди! – решительно подтолкнула его Сэнди и взялась за мясо. – Сию минуту!
Едва заметная улыбка заиграла в уголках его губ.
– Слушаюсь, – ответил Джордан и направился в ванную. – К сожалению, из-за моей мягкости и уступчивости ты так никогда и не узнаешь, какое уникальное блюдо могла бы попробовать. Но это расплата за твое стремление всегда и во всем командовать. – Он обернулся и подмигнул ей. – Надеюсь, ты догадываешься, что я все заранее рассчитал?
– Заранее? – растерянно переспросила Сэнди.
Джордан задумчиво кивнул:
– Мне пришлось нанять летчика, тот рассыпал порошок, сгустил облака, чем вызвал в нужном месте страшный ливень, чтобы у тебя уже не было выбора. На самом деле я понятия не имею, как жарить мясо. – Он открыл дверь ванной. – Не считая мяса кенгуру, с которым все же научился немного управляться.
И хотя дверь за ним закрылась, улыбка все еще продолжала блуждать на губах Сэнди. Встряхнув головой, она поставила на плиту сковороду и бросила на нее мясо.
Прежде она и не догадывалась, что Джордан может вести себя как мальчишка. А все-таки хорошо, что он остался поужинать. Интересно: она сама приняла решение или поддалась давлению Джордана? Брови ее задумчиво изогнулись. Она явно была озадачена тем, что незаметно для себя оказалась втянутой в какую-то игру. Ей и прежде приходилось переживать такое состояние. Но, кажется, на этот раз все получается иначе. Во-первых, ей кое-что удалось узнать из прошлого Джордана, о чем он прежде умалчивал. А во-вторых, он обращался с ней не так, как несколько месяцев назад. В его поведении проскальзывали дружеские, товарищеские нотки. Никакого расчета, никакой чувственности. Она не сомневалась в истинных мотивах поведения Джордана. Конечно, он пришел, чтобы ей было спокойнее. И ему не хотелось оставлять ее один на один со своими страхами.
Чудесный аромат отвлек ее от размышлений. Она посыпала мясо приправами. Несмотря ни на что, ее не покидало ощущение радости и надежды –
– Расскажи мне еще что-нибудь о Бандоре, – попросила Сэнди, уютно свернувшись калачиком на кушетке и неотрывно глядя на угасающие язычки пламени в камине. – Ты упомянул, что это место совсем не похоже на виллу на берегу океана.
Джордан покачал головой, поднося стакан к губам:
– Как день и ночь. В Бандоре все давалось с огромным трудом. Земля была сухой и бесплодной. – Он посмотрел на вино, отсвечивающее рубиновыми огоньками. – Знаешь, я бы так же сказал и о людях, живущих в тех краях. – Он вдруг поставил бокал с вином на краешек стола, поднялся и подошел к камину. – Так что, собственно, и говорить-то не о чем. – Взяв кочергу, он поворошил дрова, пока пламя не вспыхнуло с новой силой. – Какие события могут сотрясать провинциальную глубинку?
Но она чувствовала: именно в Бандоре произошло что-то чрезвычайно важное для Джордана. В его движениях появилась скованность, и это подсказало Сэнди, что она наткнулась на нечто очень важное. В нем мало что осталось от того загадочного человека, который восхищал и одновременно пугал ее. Она увидела его слабые стороны, его уязвимость, и это тронуло ее до глубины души.
– Так сколько же тебе было лет, когда ты остался без матери?
Кочерга перестала ворошить поленья.
– Двенадцать. – Он выпрямился, отложил кочергу и только после этого повернулся к ней с улыбкой на лице. – Как насчет еще одного бокала вина?
Ему явно не хотелось продолжать разговор на эту тему, с огорчением отметила Сэнди. Ну что ж, и без того нынешним вечером она продвинулась в своем «расследовании», не стоит копать слишком глубоко.
– Мне, пожалуй, хватит. – Она поставила пустой бокал на столик. – Спасибо, Джордан.
– За что? Ты ведь сама все приготовила.
Сэнди покачала головой:
– За то, что пришел сюда в ту минуту, когда был мне очень нужен. За то, что помог справиться с собой.
– Ты бы и без меня прекрасно справилась, – Джордан подошел к кушетке, сел возле нее на пол, скрестив ноги по-турецки, и, нарочито растягивая слова на австралийский манер, проговорил: – Для такой леди, как вы, – это раз плюнуть.
– Ты уже как-то говорил мне, что я – сильная, но, боюсь, ты ошибался.
«А уж в данную минуту – ошибаешься наверняка», – мысленно добавила Сэнди. С почти болезненной остротой она чувствовала, как уязвима. Чувствовала, что вот-вот ее тело покинет тот сгусток энергии, который составляет ее Я.
– Послушай, – проговорил Джордан негромко, но глаза его светились, выдавая напряжение. – Знаешь, какая мысль пришла мне в голову, когда я увидел тебя в первый раз? Я подумал про лето. Ты напоминала мне лето в Бандоре. Светлое утро, жаркий полдень и ночь… – он провел указательным пальцем по ее щеке. – Невероятно.
Прикосновение было таким легким, что вздрагивать было не от чего, попыталась убедить себя Сэнди. Палец скользнул вниз по щеке и остановился в уголке ее губ.
– Погода в течение дня может меняться, но важно одно: чтобы в душе ты всегда хранила тепло. Когда это сравнение пришло ко мне, тогда я и понял, какая ты на самом деле.