Ты у меня одна
Шрифт:
— Вот это точно из серии «Мама он меня сукой обозвал!».
— В смысле?
— Анекдот, — Игорь сложил локти на столе и придвинулся ближе к друзьям. — Мужчина в транспорте говорит девушке: «Вы такая красивая…». Она улыбается ему, а в голове мысли одна краше другой: «Он назвал меня красивой… значит пригласит на ужин, подарит розы… ага, розы – это шипы, а шипы колятся… значит ему ничего не нужно кроме секса, поматросит и бросит». Девка бьет мужика по лицу и кричит на весь автобус: «Мама, он меня сукой обозвал!».
Алёна звонко рассмеялась и откинулась
— Смотри, — напомнил Ваня, — как залихорадит сейчас Светку, решит она, что одной ей будет спокойнее и поедет домой вещи собирать. Будешь куковать потом.
— Ее может и залихорадить, — буркнул Радченко, подумал секунду и, достав из кармана телефон, поднялся со стула. — Не скучайте, пойду бахнусь на одно колено в извинениях.
Алёна проводила Игоря задумчивым взглядом. Потом посмотрела на Шаурина, сохраняя на лице неопределенную улыбку. Привычно столкнувшись с серо-зелеными глазами, своих не отвела. Уже научилась выдерживать этот взгляд, потому что слишком часто на себе его ловила. Все дольше Ваня на ней его задерживал. И так часто, что появилось у Алёны странное смутное ощущение, будто они уже пришли к какому-то молчаливому согласию. И теперь, когда так случайно остались наедине, необходимость поговорить почувствовалась еще острее. Поговорить о чем-то своем, о личном.
Ничего особенного не читалось в его лице, в глазах. Разве что чуть-чуть насмешки. И на губах легкая, почти незаметная ирония. Алёна чуть вздернула подбородок, поощряя Шаурина на разговор.
— Устала? — неожиданно спросил.
Одно слово и будто вторгся в личное пространство и прижал к стене.
— Да, порядком.
— А что свидетельница не помогает с платьем?
— А у нее стресс.
— По поводу? Каблук сломала?
— Что-то типа этого, — усмехнулась Алёна.
Иван замолчал, но показалось, что ему есть еще, что сказать. Мелькнувшая улыбка ясно говорила, что волнуют его не свадебные хлопоты друзей и не Викин стресс.
— Что-то еще хочешь у меня спросить?
— Хочу предложить.
— Что?
— Подружить, — просто сказал он. — Хочу тебе предложить со мной под-ру-жить, — легкость в тоне и отсутствие всякого пафоса сделали свое дело.
Алёна собиралась вздохнуть, но забыла. Захотелось расхохотаться, но не потому что услышала что-то смешное. От удивления, наверное. От какого-то теплого в душе ощущения. Так что и язвить в ответ не решилась, не смогла опошлить такую целомудренную формулировку.
Чуть наклонив голову и изучая ее лицо, Шаурин, словно приводя железный аргумент, внушительно сказал:
— Со мной тебе будет интересно.
— А ты думаешь, я умираю со скуки? — коснулась пальцами своих губ, словно смех сдерживая, но глаза ее смеялись ярче, сильнее.
— Уверен.
Она, не сдержавшись, рассмеялась. Шаурин кивнул, будто получил ожидаемую реакцию; улыбнулся, будто услышал именно то, что хотел.
— Давай телефон.
Алёна назвала свой номер. Не сразу, конечно. После паузы. Он набрал его и оставил входящий звонок.
— Запиши. Буду тебе звонить.
—
Он поднял чашку с кофе и снова чему-то улыбнулся.
Потом проговорил, глядя куда-то в зал:
— Нормальная итальянская семья…
Алёна словно очнулась, вышла из приятного транса и выхватила глазами Валета и его девушку. Они направлялись к их столику. Валя шел походкой незанятого человека, вальяжно переваливаясь с ноги на ногу. Лена, его подруга, семенила рядом и что-то ему говорила. Говорила раздраженно и настойчиво, время от времени пытаясь его остановить, но Бардин шел медленно, но напористо, уверенно лавируя между столиками.
— Крейсер «Аврора», — не удержалась Алёнка от иронии. Почему-то на ум пришло это сравнение. Парочка уже приблизилась к ним, так что можно было услышать обрывок разговора молодых людей.
— Так, короче!.. — резко и запальчиво Валентин взмахнул рукой, словно отгоняя жестом назойливую муху.
— Я тебя предупреждала, — веско сказала разгневанная Лена и, развернувшись, пошла прочь из ресторана.
Валя даже не подумал останавливать Лену, изобразил на лице полное пренебрежение и упал на стул. Выходка любимой его, на первый взгляд, даже не покоробила.
— А с утра был очень добрый день, друзья мои. А где наши доморощенные Ромео и Джульетта?
— Сейчас подойдут, — пояснила Алёна.
С появлением Бардина напряжение между ней и Шауриным немного рассеялось. Ваня снова принял чуть отстраненный вид, внешне не проявляя к ней заинтересованности. Через минуту появились Света и Игорь. Светка сияла, как медная монетка, Игорь тоже был чрезвычайно доволен.
— Валетик, привет, а ты чего один? — защебетала Павлова. — Где Леночка?
— Мы с Леночкой сегодня расстались.
— Вы стабильно раз в месяц расстаетесь, — усмехнулся Шаурин.
— Разве это плохо? — сыронизировала Алёна. — Хоть какая-то стабильность в жизни есть у человека.
Валет хмыкнул.
— Вот никогда не смотрел на нас с Ленкой с этой стороны.
— А ты посмотри, может, новое что-то увидишь.
— Ммм, — промычал Бардин задумчиво и потер щетинистый подбородок. — Твоя правда. Кстати, Шаур, я твой «лекусик» царапнул, когда парковался. По крылу так проехался чуток. Извини, не хотел, но мне Ленка капитально мозги засрала.
— Ты охренел, что ли? — Ваня поднялся со стула.
— Да пошутил я, пошутил, — успокоил его Бардин, оставшись довольным собственной шуточкой. — Стоит твой конь в целости и сохранности, греется на солнышке. Только что травку не щиплет, потому как железный.
— Придурок, — недовольно «приласкал» друга Шаурин и вернулся на место. — Вот ненавижу я тебя. Всю свою жизнь ненавижу. Так и придушил бы кровопийцу, да рука не поднимается.
— Да куда ж ты без меня, придурка! Я ж тебя так люблю, как ни одна баба любить не будет! — певуче протянул последние слова и вскинул руку, чтобы похлопать Шаурина по щеке.