Ты украл мою жизнь, предатель
Шрифт:
От неожиданности сажусь. Умываюсь.
— Исчезни! — выкрикиваю громко. Мотаю головой.
Я слишком много о нем думала. Вот и результат. Увы, все мое блаженное состояние и расслабленность пропадают. Злюсь на себя. Заканчиваю банные процедуры, наспех вытираюсь. Надеваю плюшевую пижаму со смешными медвежатами. Она теплая и уютная, и напоминает мне о временах, когда я прижимала к себе сыночка и мы так спали, поджидая Арсена с работы.
Об этом предателе мне тоже нельзя думать! Только мой Димочка.
На кухне готовлю для себе чай с ромашкой. Он должен успокоить. Блокирую любые мысли о дикаре.
Направляюсь в спальню. Забираюсь под одеяло, сворачиваюсь калачиком. Сон приходит быстро. Сладкий и долгожданный.
И так же внезапно он прерывается. Чувствую чужое жаркое дыхание. Оно кажется невероятно громким. Распахиваю глаза. Кричу от ужаса.
Не до конца оправившись ото сна, принимаю тень за призрак того, о ком я себе запретила думать. Даже в темноте мгновенно узнаю черты дикаря. Мне снова мерещится Гаспар.
— Сгинь! — машу рукой, прогоняя видение.
— И не подумаю, — призрак отвечает реальным голосом дикаря.
Сажусь на кровати. Тру глаза руками.
— Ты вообще адекватный! — сморю на стоящего около моей кровати громилу. — Что за дурацкий вопрос, — сама же и отвечаю. — Конечно, нет.
— Мы не договорили, — свет луны играет на его лице, озаряя самодовольную ухмылку.
— Я завтра же сменю замки! — бью кулаком по кровати.
Он и раньше так делал, заявлялся в мою квартиру, открывая дверь ключом, но в адекватное время. Почему я это не пресекла? Вот теперь расхлебываю свою мягкость.
— Ты на часы смотрел? Кто дал право тебе врываться ко мне ночью? — продолжаю выливать на него свое негодование. — Ты что напился? Делать нечего?
— Я трезв, — он невозмутим, только глаза зловеще блестят в лунном свете.
— Полная луна на тебя так действует? — кидаю в него подушкой.
При этом замечаю, пьяным он действительно не выглядит.
— Или твоя миленькая пижамка, — ловит подушку и садится на край кровати.
— Иди к своей Татьяне! Мне не о чем с тобой говорить посреди ночи, — отодвигаюсь дальше, потому как его рука уже добирается до моего плеча, а плотоядный взгляд слишком красноречив.
К своему стыду я ощущаю волнение и ту черную жажду, что он во мне пробудил.
Он не просто дикий. Он бешеный. И, похоже, это бешенство заразно.
— Я захотел прийти к тебе, — наклоняется, опаляет жарким дыханием губы. Хочет поцеловать. Уворачиваюсь. Перекатываюсь на постели, вскакиваю на ноги. Нас разделяет кровать. Упираю руки в бока, дышу как после продолжительного бега.
— А я не хочу тебя видеть!
За одну секунду преодолевает препятствие. Прижимает к себе и целует в губы. Не отвечаю на поцелуй.
А внутри ураган. Некая темная сущность требует, чтобы я ответила, сдалась и получила удовольствие. Но мне на помощь приходит Татьяна. Ее красные ногти, вцепившиеся в руку Гаспара. Это придает сил, вертеть головой, пинаться ногами.
— Прошлый раз ты сама на меня набросилась, — удерживает мою голову, в глаза заглядывает, затягивает в черные омуты. — А сегодня что играем в недотрогу?
— Почему в недотрогу? — цинично усмехаюсь. — Мне надо был сбросить напряжение.
Его брови сходятся на переносице.
— Врешь. Ты ж другого сорта ягодка, — рычит мне в губы.
— У всех есть физиологические потребности, есть, пить, сходить в туалет, ну а мне тогда захотелось, скажем так, перезагрузиться. Некоторые женщины используют игрушки, а я — провожу пальцем по его губам, — Воспользовалась тобой.
Глава 41
В его глазах взрыв огромной силы. Вижу, как вспыхивают зрачки, как радужка чернеет, а затем взрывается яркими искрами. Меня подкидывает, внутри все вскипает, штормит.
Хочу отступить. Не дает. Крепко держит.
— Отлично, — звериный оскал на полных губах. А голос сладкий, хриплый, опьяняющий. — Займемся удовлетворением физиологических потребностей, — забирается рукой под мою пижаму, проводит пальцами по животу, вызывая будоражащие волны по всему телу.
— Я не хочу, — надсадный стон, голос пропитан запретным желанием.
Сама себе не верю. Но я не имею права поддаться.
— Я вижу, — губы касаются моей шеи. Без ласки, нежности, на грани, окутывая меня первобытной энергией дикаря.
Прижимает меня к стене. Буквально вбивает в нее. Продолжает исследовать мое тело.
— Отличная пижамка, — рычит разрывая плотную ткань зубами.
— Дикарь! Неандерталец! Что ты творишь! — пытаюсь возмущаться, а мои руки уже пробираются под рубашку, царапают его грудь.
Как он вызывает пожар подобной силы?
Я была уверена, что это лишь тот раз. И все. Больше никогда. Не с ним.
Но сейчас я мечтаю получить свою дозу черного удовольствия. Возможного только с дикарем.
— Снимаю напряжение, — жестко целует, вгрызается в мои губы, крадет мои стоны. — Ничего больше, Тео, — от того как он произносит мое имя, невольно выгибаюсь дугой.
Мир снова замирает. Остаются только черные омуты его глаз, бесстыдные руки, звериный напор.
Мне нужно остыть. Или? Позволить себе расслабиться еще раз?
Во мне борьба. Тело пылает, жаждет большего. Я расплавленный воск в его руках. Хочу плавиться дальше, до пика, до беспамятства, до заоблачного удовольствия.