Ты, уставший ненавидеть
Шрифт:
Сергей ждал подробностей. Но, похоже, майор решил действительно сделать перерыв. Он отхлебнул чая и с удовольствием затянулся «Казбеком».
– Товарищ майор, а если проглядеть кадры наркомата путей сообщения? Я имею в виду их сибирские отделения, а также все командировки туда за последние полгода, – вмешался один из сотрудников – худой, болезненного вида лейтенант.
– Почему путей сообщения? – оживился Айзенберг, похоже, забыв о новичке.
– Ну… Они же должны как-то добираться до места действия. Я бы на их месте действовал через железные дороги.
– Хорошо,
– Так перерыв же, Аркадий Иосифович, – заметил один из любителей чая.
– Да, верно, – спохватился майор. – Вот видите, товарищ Пустельга…
Похоже, майор собирался пошутить – во всяком случае, весь его вид говорил об этом – но услышать эту шутку Сергею не пришлось. Дверь – внутренняя, которая, очевидно, вела в другую комнату – отворилась, и на пороге вырос невысокий чернявый парень с мрачным нахмуренным видом.
– Товарищ майор… – начал он, – товарищ майор…
– Что с вами, Карабаев? – удивился Айзенберг. – Чай стынет!
– Корф в Столице! – тот, кого назвали Карабаевым, произнес это на одном дыхании и, похоже, потратил на это весь наличный запас воздуха.
– Что? – майор вскочил, вслед за ним – все остальные. Кто-то опрокинул стул, но никто не обратил внимание на это досадное обстоятельство. Один Сергей остался сидеть, ничего, естественно, не понимая.
– Звонил Лихачев… только что… – выдавил из себя чернявый. – Корф собирается уезжать… Лихачев знает, где он… Мещанская, 8, пятнадцатая квартира… Лихачев говорит, что через час Корф…
– Едем! Сватов, машину! – майор уже пришел в себя, и теперь деловито пристегивал к поясу кобуру. Кто-то, очевидно, упомянутый Сватов, уже снял телефонную трубку и кричал в нее: «Алло, алло? Коростылев, ты?
В комнате закипел водоворот. Сергей поспешил отступить к стене, чтобы не мешать. Впрочем, все было готово за несколько секунд. Сотрудники проверили оружие, Сватов докричался до Коростылева, потребовав у него не одну, а целых две машины, и Айзенберг уверенно бросил: «Пошли!» Сергей втиснулся во вторую машину. Рядом с ним оказался тот самый невысокий чернявый парень. Сергей поспешил представиться.
– Лейтенант Карабаев, – с достоинством ответил чернявый и, подумав, добавил: Прохор Иванович…
Сказано это было с нескрываемым самоуважением. Сергей, достаточно насмотревшийся за свою короткую жизнь, безошибочно определил, что Карабаев, которому, похоже, было едва-едва двадцать, – явно из деревни, в город попал недавно, вдобавок, судя по выговору, откуда-то издалека, скорее всего из Сибири. Пустельга заметил и другое: несмотря на возраст, Прохору Ивановичу Карабаеву, похоже, довелось немало повидать в жизни.
– Прохор Иванович… – Сергей не удержался, чтобы не назвать парня по имени-отчеству, даже скопировав его интонацию. – А кто этот… Корф?
– Ну… в розыске он, – нахмурившись, начал пояснять лейтенант. – Во всесоюзном… В общем,
Он помолчал, очевидно давая Пустельге время оценить, какой вражиной является этот самый Корф.
– Есть мнение, – еще более веско добавил он. – Корф в «Вандее» первый человек… Мы по его связям прошли. Лихачев вот позвонил – его бывший сосед… проявил сознательность…
Кое-что прояснилось, хотя, конечно, самая малость. Во всяком случае, ближайшая перспектива становилась понятной: группа собиралась задержать предполагаемого руководителя террористической организации «Вандея» Корфа, которого, как уточнил Карабаев, звали Владимиром Михайловичем.
Автомобили мчались, не обращая внимание на светофоры. Постовые, завидев черные авто с приметными номерами, спешили открыть «зеленую улицу». И вот наконец за окнами замелькали оживленные тротуары большой, наполненной людьми улицы.
– Туточки он, – неодобрительно заметил Карабаев. – И название какое Мещанская! Чистый капитализм!
Сергей уважительно поглядел на юного лейтенанта. Сам он уже в значительной мере утратил подобную непосредственность.
Первая машина пристала к обочине, следом за ней затормозила и вторая. Сотрудники уже выскакивали наружу, на ходу доставая оружие.
– Этот подъезд?
– Нет, этот!
Нужный подъезд был найден быстро. Квартира номер 15 оказалась на четвертом этаже.
– Карабаев, на пятый! Никого не пропускать! Но только тихо, тихо… распоряжался майор.
Лейтенант откозырял и пропал в темноте подъезда. Айзенберг оглянулся:
– Пустельга! Останетесь у подъезда! Никого не пускать! Будет стрельба оставайтесь на месте! Ясно?
– Есть! – оставаться у подъезда, точно какому-то неопытному стажеру, было более чем обидно, но не спорить же в подобной ситуации! Айзенберг быстро оглядел четверых оставшихся сотрудников и выдохнул:
– В дверь звонить не будем. Сразу же выбиваем и врываемся. Берем всех живыми! Алексеенко, готов?
Алексеенко – румяный здоровяк метра два ростом повел могучими плечами и кивнул. Очевидно, вышибание дверей входило в его обязанности.
– Повторяю: всех – живыми! Поняли? Ну, вперед!
Группа исчезла в подъезде. Пустельга вздохнул и на всякий случай проверил револьвер. Впрочем, оружие ему, пока – без всякой особой надобности. Он не обижался на майора. В конце концов, кто-то должен стоять у подъезда, и вполне логично поручить это сотруднику, который числится в группе меньше часа. Но все равно, такое начало было не по душе старшему лейтенанту. Ему, лично пробравшемуся в Яркенд, завербовавшему самого атамана Юровского, создателю агентурной сети в китайской Кашгарии, стоять «на стреме» и вежливо просить бабушек не входить покуда в подъезд, объясняя, что идут газосварочные работы… Что ни говори, положение не из завидных. Правда, Сергею нечего было и думать, чтобы высадить дверь, подобно розовощекому Алексеенко. Но как врываться под выстрелами в квартиры, как брать ополоумевших врагов живьем, Сергей, определенно, знал и умел не хуже прочих…