Ты в моей власти
Шрифт:
— Если меняет к лучшему, то я не возражаю! — Джейк помолчал, потом произнес: — Если к худшему, тогда не уточните ли, что вы имеете в виду?
— Я работаю у вас!..
— Ну и что же?
Клэр чуть не захлебнулась от возмущения:
— Ну если вы этого не понимаете, тогда нет смысла объяснять. Видимо, у нас с вами разные взгляды.
— Я так не думаю. Хотя ваши до идиотизма благородны… как, впрочем, иногда и ваши поступки.
— Послушайте!..
— Нет, это вы послушайте! Дело вовсе не в том, что мы переспали; вас задело то, что я называл вас Стеллой!
— А вас бы не задело, если бы я называла вас Чарли? — запальчиво спросила Клэр.
— Думаю, что задело бы.
— Все это
— Вы что, в том же обвиняете меня?
— А как мне это еще понимать?
— Мне кажется очень странным, что вы до сих пор не спросили меня, кто такая Стелла.
Клэр накинула через голову ночную сорочку, в ней она чувствовала себя спокойней.
— Я знаю, кто она такая! Ваш приятель-судья рассказал мне, что вы были женаты и что ваша жена умерла.
— Ах вот как! — еле слышно произнес Джейк.
— Но только и всего, больше ничего!
— Этого больше чем достаточно!
Хотя бы в физическом смысле можно было почувствовать что перед вами другая женщина?
— Я и почувствовал! — Снова помолчав, Джейк сказал: — и я и назвал вас Стеллой, то только потому, что с вами мне было так же хорошо, как бывало с ней. Поверьте, я не хотел вас обидеть. Это своеобразная похвала.
Клэр в замешательстве уставилась на Джейка. Такое совершенно не приходило ей в голову.
— Сравнивая вас с ней, я нисколько не хотел умалить ваших достоинств, а учитывая тот накал, который проявился у нас обоих… — Джейк повел плечом. — Просто у меня такого не было, с тех пор как…
Он внезапно осекся.
— Так вот откуда ваше увлечение… блондинками?..
— Слава богу, поинтересовались!
— Я думала, что не имею на это права!
— Вы, англичане, вопрос боитесь задать, чтоб не подумали, будто вы вмешиваетесь в чужие дела.
— Это считается невоспитанностью!
— Это считается проявлением внимания к человеку! — Джейк пристально посмотрел на Клэр. — Вы даже не поинтересовались, женат я или разведен!
— Ваша частная жизнь меня не касается!
— Ну хоть бы из любопытства спросили!
Клэр неуютно поежилась:
— Любопытство, как известно, сгубило кошку! — И добавила смущенно, помогая себе красноречивым жестом: — Я действительно была потрясена, узнав, что вы вдовец!
— И уже пять лет.
— Сколько вы были женаты?
— Чуть больше четырех лет.
— Не намного дольше, чем я.
Джейк с грустной улыбкой взглянул на Клэр:
— Выходит, мы оба тяжелораненые! Но если бы тогда в Абердине мы не столкнулись с твоим бывшим муженьком, я бы так и не узнал, что у тебя за травма. — Вот почему мне так обидно, что ты называешь меня именем какой-то другой женщины!
— Стелла вовсе не «какая-то женщина», но, если тебе это так обидно, прости меня. Я ни за что бы не смог причинить тебе боль намеренно!
Теперь Клэр уже чувствовала виноватой себя. Она знала Джейка достаточно хорошо и понимала, что этот человек лгать не может.
— Просто, наверно, все это выглядело для меня слишком привычно, — сказала она уступчиво. — Такого у меня с Рори было больше чем достаточно.
— Я вовсе не Рори Баллетер! — жестко сказал Джейк.
— Я это вижу.
— А ты видишь, что Чарли как раз такой?
Клэр похолодела:
— Я знаю, что такое Чарли!
— Так ты поэтому дала ему от ворот поворот?
Клэр не смогла сдержать улыбки.
— А что тут смешного?
— Просто меня восхищает твой прямолинейный американский юмор! — ответила Клэр и тут же решительно отрезала; и, пожалуйста, не надо больше говорить о Чарли!
— Придется, потому что он имеет отношение к тому, что произошло ночью, да и к Стелле тоже. Именно в ней кроется причина
Клэр нахмурилась:
— Что ты имеешь в виду?
— Стелла была когда-то девушкой Чарли. Я ее у него увел.
— Да? И какое же это имеет ко мне отношение?
— С того момента, как Стеллы не стало, Чарли все время уводит женщин у меня из-под носа.
Клэр в изумлении уставилась на Джейка:
— Но меня-то зачем ему потребовалось уводить?
— Потому что он догадался, что я… интересуюсь тобой.
Клэр опустилась на край кровати.
— Ты это очень тщательно скрывал! — наконец проговорила она.
— У меня не было выбора. Ты к себе на километр не подпускала. Я не хотел рисковать, афишируя свои чувства к тебе, потому что знал: ему это непременно станет известно. — Джейк чуть помолчал. — Мы с ним из одного маленького городка — из Симаррона в штате Оклахома. Я в нем родился.
Моя мать скончалась, когда мне было восемь лет, и мои воспоми нания о ней навсегда связаны с комнатой, пахнущей лекарствами.
Вот почему, когда отец Чарли сбежал, мой отец предложил его матери вести наше хозяйство и приглядывать за мной, и надо сказать, что миссис Уитмен сделалась мне второй матерью. Мы с Чарли были однолетки и вместе росли. Но он почему-то все время со мной соперничал. Ему непременно надо было во всем одерживать надо мной верх. Он берет призы по языку и литературе, я по математике. Я собираюсь поступать в университет Брауна, который заканчивали многие из нашей семьи, — а Чарли, который стремится меня переплюнуть, в шестнадцать лет получает право на стипендию в Гарварде. Он лучше всех сдал вступительные экзамены. Чарли был — да и есть — большой умница! И теперь мы редко виделись с ним, только во время каникул. После окончания университета Чарли поступил в Гарвардскую школу права, а я — в Гарвардскую школу бизнеса. Теперь мы виделись довольно часто, но дружба как-то не складывалась. Чарли был честолюбив; хотел разбогатеть, стать преуспевающим адвокатом, и, получив по окончании школы степень, он стал работать в одной из престижных адвокатских фирм в Талсе. Там, в Талсе, мы опятьтаки с ним встретились. На большом приеме, устроенном од ним из клиентов его фирмы, Чарли оказался там со Стеллой. Она была необычайно хороша… но совсем не такая, за какими он обычно охотился. Женщины Чарли были другого типа: элегантные, утонченные, опытные. Стелла была как раз наоборот. По школе я ее почти не помнил — она была много моложе нас с Чарли; скромная, гораздо более серьезная, чем все прочие девушки Чарли, и уже успела овдоветь. Она вышла замуж очень рано за парня, с которым у нее была любовь с детства, и сразу после свадьбы его забрали воевать во Вьетнам, шел последний год войны; а через три месяца его убили. И вот Стелла в девятнадцать лет стала вдовой. Когда мы познакомились, ей было двадцать четыре, на три года меньше, чем мне тогда, и она работала секретаршей у Чарли на фирме. Я спросил у Чарли, каковы его намерения в отношении Стеллы, и очень удивился, когда он заявил, что серьезны, что она «совсем не такая, как все». Помню, он сказал: «В ней есть какая-то особая, милая наивность! Даже прожив в Талсе пять лет она сохранила старомодные идеалы провинциальной Америки!» Это означало, что до свадьбы она с ним спать не соглашалась. Это упорство главным образом и внушало Чарли особый к ней интерес. Я видел, что он очень старается и что она вот-вот готова уступить, потому что я не помню, чтобы хоть одна женщина могла долго сопротивляться напору Чарли. Но, узнав Стеллу поближе, я мало-помалу стал думать, что Чарли возможно, нашел именно то, что ему нужно. Стелла действительно была не такая, как другие. Мне это нравилось. Постепенно я все больше и больше тянулся к ней, и, к моему удивлению, она ко мне тоже. Как-то я решил ей открыться.