Ты – ведьмец. Книга первая

Серый Мыш

Некоторое время ничего не происходило, а затем за дверью что-то заскрежетало. Я отступил на пару шагов назад и выставил вперёд меч, который начал светиться чуть ярче. Дверь немного приоткрылась и в образовавшуюся щель на уровне моего пояса высунулась голова, похожая на змеиную. Меч вспыхнул ещё немного ярче.

­– Убери оружие, незнакомец. Граф примет тебя, но учти – если ты врёшь или замышляешь недоброе, ты умрёшь.

Дверь открылась ещё немного, и я увидел невысокую сгорбленную фигуру, закутанную в какие-то лохмотья. Босые ноги с тремя длинными пальцами выглядывали

из подобия штанов, а четырёхпалые руки с короткими изогнутыми когтями были покрыты чешуйками, в которых отражался свет меча. На поясе странного существа висел короткий кинжал. Чёрные глаза уставились на меня, а из безгубого рта на мгновение высунулся раздвоенный язык.

– Оружие, – напомнил встречающий.

Я нехотя подчинился и сунул меч в ножны, поправив их так, чтобы рукоять оказалась повыше над плечом, и у меча был нормальный обзор.

– Иди за мной, – прошипело существо и пошло по коридору, освещённому такими же червячными светильниками.

Как только я прошёл в дверь, она со скрипом закрылась, и раздался уже знакомый мне скрежет. Я не стал оглядываться и пошёл вперёд, стараясь не отстать от семенящего впереди непонятного создания. Сзади него по полу волочился достаточно длинный толстый хвост с чешуйчатым гребнем, который я заметил, едва не наступив на него.

­Пройдя ещё несколько коридоров, разделённых прочными деревянными дверьми, я наконец оказался в просторной комнате с высоким потолком. Десяток светильников давали достаточно света, чтобы рассмотреть скромную обстановку. Судя по стоявшему почти в центре большому столу с креслом и шкафам с книгами у стен, это был, скорее всего, рабочий кабинет. Провожатый пропустил меня вперёд и вышел обратно в коридор, закрыв за моей спиной дверь. Из двери в противоположной стене вышел невысокий плотный мужчина с аккуратной бородкой, одетый в приличного вида штаны, рубаху и пиджак. Голову украшала шляпа с узкими полями и пером, заткнутым за ленту.

– Граф Фридрих фон Гогенберг, – представился мужчина. – С кем имею честь? – Он подошёл поближе и изучающее осмотрел меня.

– Витольд Крючковский, ведьмец.

Я заметил, как на последнем слове лицо графа слегка дёрнулось, но он пересилил себя и протянул мне руку:

– Будем знакомы.

– Я пришёл поговорить, – я пожал протянутую ладонь и ощутил, как от кисти до самого плеча меня пробирает холод.

– Мне доложили, что ты знаком с Ядвигой, – Фридрих прошёл за стол и сел в кресло. – Присаживайся, – он указал на стул, стоящий напротив стола, – о чём ты хочешь поговорить?

– Хочу выяснить, как урегулировать одну проблему, – я достал из сумки листок, полученный в канцелярии. – Не буду ходить вокруг да около, скажу прямо – мне выдали контракт на твою голову, граф.

– Ну, это не новость, – Фридрих расслабленно развалился в кресле. – Ты далеко не первый, кто пытается меня убить. Вот только понять не могу, зачем вам всем это надо? Неужели за столько лет ни у кого не возникло мысли, что всё это бесполезная трата времени?

– Канцелярия воеводства официально считает, что с тобой нужно разобраться. Ты, вроде как, людей тут убиваешь.

– Только

тех, которые сами ко мне лезут. Как они мне все надоели, ты даже не представляешь. Что они ко мне прицепились, как банный лист к жопе?

– Понимаешь, граф, тут к тебе целая куча претензий. Сейчас прочитаю, из последнего, – я развернул листок. – Так… «Напугал, напугал до обморока, напугал до усрач…», нет, не то… А, вот! «Напугал до заикания старшину спецотряда стражи». Помнишь такое?

– Да, было дело.

– А он, между прочим, был ротным запевалой. Ну и представь себе, как они теперь маршируют с песней. Там на первый слог надо делать шаг правой. А теперь им приходится делать подряд три, четыре, а иногда и пять шагов, причём одной и той же ногой, – я попытался изобразить сказанное, не вставая со стула. – Не марш получается, а какое-то фуэте.

На слове «фуэте» Фридрих укоризненно посмотрел на меня. Я поспешил его успокоить:

– Это не ругательство, это такой балетный термин.

– Фу-э-те, – граф начал водить указательным пальцем правой руки по ладони левой, словно записывая. – Хорошее слово, надо запомнить.

– Так, не отвлекаемся. Далее, уважаемый граф, ещё претензии. Так, так... «Напугал, гонял по территории…» – я бегло просматривал записи. – Вот. «Затем, на развалинах часовни…»

– Простите, а часовню тоже я развалил?

– Нет, это крестьяне у тебя тут стройматериалы воровали и весь твой замок понемногу раскурочили. Не отвлекай. Так вот, «…на развалинах часовни устроил оргию с призванными из потустороннего мира суккубами».

Граф мечтательно заулыбался, очевидно, вспоминая приятные моменты.

– «…Указанную оргию видели деревенские девки, которые шли на реку полоскать бельё. В результате увиденного их психика пошатнулась и они по возвращении с реки нанесли моральную и телесную травму конюху Здиславу Ковальчику, продемонстрировав ему новоприобретённые знания. Конюх две недели не мог работать, так как лечился у целителя от потёртостей в интимных местах».

– Насчёт девок и конюха – это вообще не ко мне. Это их собственная инициатива, я их не звал подглядывать. Сам посуди, где деревня, где замок, и где река. У кого хватит мозгов тащить бельё за полторы версты?

– Ну, не знаю, может, тут вода чище, или берег ровнее.

– Знаю я, какой тут берег. В омуте плавняк-извращенец завёлся. Девки специально в воду по пояс залезают и делают вид, что бельё полощут, а он их под водой щупает за всякие места. Как уж они про него прознали – ума не приложу. Не подумай, я за ними не следил. Так, приглядывал, чтобы не утонули по глупости.

– А это не тот ли плавняк, что с месяц назад на излучине рядом с деревней околачивался и одного из купающихся стражников за ягодицы да мужицкое хозяйство потрогал? Капитан мне рассказывал, как они потом всем отрядом ходили мстить за душевно пострадавшего. Он-то поначалу подумал, что это русалка его по заднице гладит, а когда плавняк его за причиндалы ухватил, да от неожиданности из воды выпрыгнул, тут и стало ясно, что никакой дальнейшей любви промеж них не выйдет. Взаимно обознались, так сказать.