Ты всё ещё моя

Тодорова Елена

– Люто, Чарушина… Люто…

Бесконечно можем повторять эти признания. Они как эхо дополняют действия. И в какой бы позиции мы не находились, наш полет – это та самая исключительная безусловная любовь, которой меня научил Артем.

После совместного душа спускаемся на первый этаж и принимаемся готовить ужин. Я бы и сама, конечно, справилась. Без мужа, вероятно, даже быстрее. Но, как и во все выходные дни, проводим с ним вместе каждую минуту. Наслаждаемся всем, что бы не делали. Много смеемся, подначиваем друг друга и часто целуемся. Последнее как-то на автомате уже получается.

Между словами и бытовыми действиями. Просто на миг соприкасаемся губами и дальше продолжаем. В эти сладкие секунды в нашем мире такое счастье звенит, наполняемся им все.

– Мама Таня, – восклицаю радостно, едва уловив вибрации своего телефона и увидев ее фотографию на экране. Промокаю руки полотенцем и с улыбкой подхватываю аппарат. – Алло!

– Лизунь, здравствуй, милая, – доносится с того конца провода голос, от которого сразу тепло в груди становится, а через нос будто газировка выходит.

– Здравствуйте, мама.

– Вы как там? Нормально все? – и с ее стороны это не вежливое любопытство.

Она искренне заботится. Причем кажется, что обо мне и своем сыне одинаково сильно. Когда я в прошлом месяце ангину схватила, она, узнав про температуру, быстрее «скорой» примчалась. Артем как раз с отцом по работе в Киеве был, а я так испугалась, что одна бы не справилась.

– Да, все хорошо у нас. Готовим ужин. Все насквозь чесноком пропахло, но мы упорно доделываем все, что запланировали, – со смехом делюсь я.

Переглядываемся с Тёмой, он улыбкой своей сражает.

– А мы, собственно, заскочить в гости хотели. Едем с девчонками из Харькова. У тети Вали два дня гостили. Вы не против, если присоединимся за ужином? – легко, но ненавязчиво интересуется моя свекровь. – Соскучились по вам!

– Конечно, заезжайте, – приглашаю радушно. – Мы по вам тоже скучали. Как тетя Валя? Кашель прошел?

– Да. Вот этот чай, что ты передала в прошлый раз, помог.

– Ну, супер! Чудесные новости… Тём, загляни в духовку? – прерываюсь, заметив через стекло розоватую корочку. Чарушин перехватывает мой взгляд и тут же идет к духовому шкафу. – Извините, – бросаю спешно свекрови. – Мам, а сколько вам до нас?

– Папа говорит, минут пятнадцать осталось.

– Отлично, – выдыхаю и мысленно прикидываю, что еще можно успеть сделать. – Я тогда накрываю… В общем, ждем вас с нетерпением!

– Ну, тогда до встречи, – отражает мама Таня столь же радостно.

– Пусть Бог бережет вас в дороге, – вырывается у меня на автомате.

Благо моя новая настоящая родня спокойно относится к подобным вещам. Не считают меня, как некоторые более современные люди, странной.

– Спасибо, дочка.

Отключаю телефон, откладываю его на стойку, ловлю на себе взгляд мужа и машинально улыбаюсь.

– Как хорошо, что заедут, – вздыхаю прямо-таки счастливо.

Когда иду к шкафчику, чтобы достать салфетки, Чарушин перехватывает и, обнимая, нежно целует в висок. Поднимаю взгляд, и он свой задерживает.

– Что?

– Ничего, – тихо тянет он. – Просто нравится на тебя смотреть.

– Я бы с удовольствием с тобой постояла, – смеюсь немного смущенно. – Но тогда мы встретим

родню с пустым столом… А мне еще накинуть что-то нужно, – указываю на свой голый живот.

– Справимся, Лиз, – значимо это сейчас звучит.

Впрочем, как и всегда, из уст Чарушина.

– Думаю, да, – вздыхаю я.

– Я тебя люблю, знаешь?

– Знаю… – улыбаюсь еще счастливее. – Чувствую. И тоже очень люблю тебя!

– Ладно, Лиз… Что дальше делаем?

– Ты следи за картошкой, чтобы не подгорела… Еще минут пять, думаю… А я пока побегу на террасу, накрывать.

– Ты давай не слишком беги, окей? Если что-то не успеем, все поймут.

– Ну, я образно, Тём… Куда я с этим животом побегу? – хохочу, забирая, наконец, салфетки и столовые приборы.

– Тарелки тебе принесу сейчас. Не нагружайся.

– Ага, супер… Спасибо!

В достаточно спокойном темпе выполняем всю работу, но успеваем. Когда родня заходит в дом, я уже в красивом платье чесночные гренки несу, а Артем фетаксу и вяленые помидоры к ним. Блюдо с дольками золотистого деревенского картофеля по моей просьбе выносит мама Таня. Девчонки малосольную рыбку разных видов и салатик подхватывают, а еще не выводящиеся из нашего дома блинчики с мясом. Свекор достает из холодильника вино.

Все, очевидно, с дороги голодные. Поэтому первые минут десять мало разговариваем. Как говорит Тёма, всем надо накидаться. Даже вино чуть позже открываем, когда, по словам того же Тёмы, основу в желудке чувствуем. Я, конечно, алкоголь не пью. Сок потягиваю. А вот подхмелевший мой муж, после первого бокала, таким взглядом сражает, что я невольно прыскаю смехом.

– Расслабился, Артем Артемович, – выдаю на одном дыхании. – Давно не пил. Не с кем было. Не хватало, что ли?

– Есть немного, – выдыхает Чарушин почти мне в ухо.

А потом влажно до звона чмокает, и я сама будто пьянею.

– Боже, Тёма… Погоди ты, голова от тебя кругом, – захожусь новым смехом я. – Закусывай лучше.

– Закусываю, Лиз. Закусываю. Все очень вкусно!

– Да, кстати, Лизунь, – присоединяется к похвале мама Таня. – Потрясающе вкусно!

– Поддерживаю, – как всегда емко резюмирует свекор. – В детской все закончили? Или, может, помочь чем?

Именно в детской мы с Артемом пожелали все сделать сами. И пусть ремонт затянулся, для нас было важно, чтобы своими руками. Даже стены вдвоем красили. С этими стенами – похоже, любимая шутка Тёминого отца. Чуть что, так он нам эту покраску и вспоминает. Задержимся, или на звонки не сразу ответим, так первый вопрос про стены. В какой, мол, цвет на этот раз перекрасили.

– Закончили, пап, – отвечает Артем с улыбкой. – И даже мебель собрали. Осталось что-то там по мелочи докупить.

– Ой, а я же из Харькова тоже подарков внуку привезла, – спохватывается мама Таня. – Ринуль, сбегай к машине, принеси…

– Конечно, – подскакивает Марина. Она, в отличие от остальных, ничего не съела. И сейчас выглядит так, будто только и рада выйти из-за стола. Странно это, но я стараюсь не заострять. Может, в дороге нехорошо было. Вон, она какая бледная. – В багажнике, мам? Сколько пакетов?