Ты всё ещё моя
Шрифт:
– Такой мокрой я тебя еще не чувствовал, клянусь, – выдыхаю между толчками, кусая сладкие припухшие губы.
– Взорви меня… Чарушин, взорви… – умоляюще шепчет в ответ.
Я на этих словах чуть сам не взлетаю. Со стоном торможу. Пытаюсь переключиться, но Лиза не прекращает дрожать и извиваться. Толкает к краю. И я понимаю, что должен продолжать, чтобы не слиться без фрикций.
Стискиваю ее со всех сторон. Плотно приклеиваюсь телом. Заполняю ее рот.
Вся моя... Вся… Моя…
Трахаю свою Дикарку,
Я хочу кончить в Лизу. Очень хочу. Но одной точкой контроля, которая горит внутри моего сердца, понимаю, что для подобного еще рано. Это единственное, что я держу в голове, пока моя Дикарка содрогается и с криками, которые мне же приходится глушить, кончает. Пульсирует, сжимая с такой силой, будто инстинктивно пытается выдоить и мое удовольствие.
Да, природой так заложено.
И я хочу. Очень хочу. Но в ущерб себе держу то доверие, которое она мне дала.
Только когда спазмы Лизы идут на спад, выдергиваю член. Подаваясь вперед, не замечаю, как счесываю о раскачанную вертушку колени. Сперма из меня прыскает до того, как я к себе прикасаюсь. Но я все равно стискиваю член. Со сдавленным ревом надрачивая, заливаю грудь Дикарки своим яростным удовольствием.
Долго еще нас трясет. И хоть мы это не комментируем, не замечать невозможно.
С трудом одеваемся. Шагаем к дому, пошатываясь. Там же, молча поднявшись на второй этаж, сразу расходимся по комнатам.
«Поцелуи – это когда про любовь…»
Я принимаю душ. Бреюсь. Выкуриваю две сигареты.
«Может, потому что я, черт возьми, люблю тебя?!»
«Даст Бог, рожу…»
«Люблю…»
«Я здесь не для этого…»
«Поцелуи – это когда про любовь…»
Натужно вздыхая, тянусь к пачке и выбиваю еще одну сигарету. Курю нервно и быстро, прекрасно осознавая, что в таком темпе этот ритуал не позволит мне расслабиться.
К черту все! К ебаной матери, блядь!
Затушив окурок, подхожу к кровати. Откидываю одеяло, смотрю на идеальную гладкость простыни и понимаю, что не усну.
Без нее сегодня не усну.
Быстро натягиваю сброшенный недавно шмот и выхожу из спальни. Решительно пересекаю коридор. Вхожу в спальню без стука. Без приглашения начинаю раздеваться.
Лиза, вынырнув из-под одеяла, оборачивается и замирает. Ничего не говорит. Просто наблюдает за тем, как я нахально стаскиваю толстовку. Машинально ныряю рукой в карман штанов и, прежде чем сдернуть их, вытаскиваю цепочку.
Уверенно двигаясь в направлении кровати, без слов заставляю Лизу подвинуться.
Дикарка причину моего ступора понимает. Сходу жарко краснеет.
Сажусь и подрываю подушку, чтобы убедиться, так сказать, воочию.
Так и есть – два крыла. Мое и ее.
Смеряю Лизу еще одним напряженным взглядом. Сказать же ничего не могу, так в груди сдавливает. Поэтому молча возвращаю подушку на место и просто откидываюсь на спину. Часто моргая, пялюсь в потолок. Пытаюсь выровнять скакнувшую до предела легочную вентиляцию.
Не получается. Ни хрена с ней не получается.
Шумно перевожу дыхание, выдавая максимум. Секунда, две, три… Наплевав на все, стремительно поворачиваюсь и притягиваю Лизу к себе. Она что-то пищит, обжигая мне шею своим учащенным дыханием. Копошится, копошится… Будто я ее на горячую сковороду уложил. Пока так же резко не замирает. А потом и вовсе толкается ко мне всем телом. Прижимаясь изо всех своих сил, окончательно выбивает нам обоим дух.
Приплыли… Несмотря на мой рваный парус.
Швартуемся. И расслабляемся, впервые за долгое время добровольно позволяя волнам эмоций качать.
**История Тохи и Маринки в отдельной книге "Запрет на тебя".
37
Ты для меня тоже…
Самый-самый.
Когда Чарушин произнес слово «корпоратив», я вообразила себе скучную условно-неформальную вечеринку заработавшихся офисных трудоголиков. Видела подобное мельком в Сонькиных сериалах.
Первые же сомнения в правильности своих представлений испытываю, когда за пять часов до мероприятия, с ворохом вечерних нарядов и батареей саквояжей прибывает группа стилистов.
Не хочу подвести Артема, поэтому сопротивления не оказываю. Позволяю этим феерическим женщинам сотворить образ, который они сами считают подходящим. К счастью, макияж мне делают достаточно сдержанный. С четким акцентом на глаза, но без излишков. Волосы мастера решают оставить распущенными, накрутив крупными локонами. Чтобы все это смотрелось элегантнее, собирают от правого виска в косую визуально-свободную косичку. С перламутровыми каплями каких-то бусинок получается нежно и очень красиво.
Вторые сомнения меня накрывают, когда я вижу наряд.
– Ох… – выдыхаю восторженно. – Это божественно!
Других слов у меня попросту не находится. Ничего прекраснее я никогда в жизни не видела. Полупрозрачный верх с мерцающим орнаментом нежного золотистого кружева и в тон ему широкая атласная юбка, спадающая мягкими вертикальными складками до самого пола.
Какой, к черту, корпоратив? В этом наряде я чувствую себя принцессой из диснеевской сказки, никак иначе.
Что происходит?