Ты все поймёшь, когда его не станет
Шрифт:
— Плевать, — бросила раздраженно. — Видеть его не хочу на заводе.
— Сделаем, — кивнул серьезно. — И тут возникает еще масса вопросов, но все они упираются в Ваш ответ.
— Да по всем пунктам.
— В таком случае, я бы рекомендовал возобновить спонсирование организаций, выбранных Александром. Причём, лучше наведаться лично и объяснить, что произошло страшное недоразумение. В противном случае, это выглядит более, чем сомнительно. Очень некрасиво на суде, а на суде присяжных и подавно.
— Считаете, до этого
— В мои задачи входит, чтобы не дошло, но ситуация довольно напряженная. Есть что-то, о чем мне стоит знать?
— Да и Вам это не понравится, — поморщилась и долго собиралась с мыслями, прежде чем рассказала о своей связи с Кораблевым.
— Плохо, — кивнул, когда я закончила. К его чести — презрение на его лице никак не отразилось, хотя, уверена, внутри его было в избытке. Рассказывать о промыслах на заводе я сочла преждевременным: пока не ясно, что они там изготавливают, да и адвокату особого доверия нет. А о том, что Кораблёв был моим любовником, следствие и так в курсе. — Факт передачи ему денег, вырученных за квартиру, кто-нибудь может подтвердить?
— Я сделала перевод со своего счёта на его.
— Это — хорошо.
— Я жалею о том, что вновь наступила на те же грабли, — сказала тихо, а он скупо улыбнулся. По непонятным причинам мне не хотелось выглядеть в его глазах шлюхой. — Всего несколько раз, в последние три месяца ничего не было.
— Не стоит оправдываться, Серафима Викторовна. Старая любовь долго не забывается, я вполне могу Вас понять. Но и это не требуется. Хотя, должен признать, вопрос напрашивается сам собой. И ответ я хочу получить откровенный, от этого будет зависеть тактика защиты. Ну и, возможно, на дознавателя тратиться не придётся.
— Я не имею к его смерти никакого отношения, — сказала вкрадчиво. — Нанимайте всех, кого сочтете нужным.
— Принято, — кивнул серьезно и видно было: слегка расслабился. — Ещё что-нибудь?
— Я беременна, — рубанула с плеча. — Саша не знал.
— Почему? — спросил осторожно.
— Потому что я сама не знала, пока не начался токсикоз.
— Я должен спросить.
— Ребёнок — его.
— Это — хорошо, — улыбнулся в ответ. — Вы сохраните его?
— Конечно, — нахмурилась вопросу и закрыла живот руками.
— Какой срок?
— Восемь… нет, уже девять недель.
— Запомните — Александр знал. И был счастлив. Отсюда и скорая женитьба, без торжеств.
А меня как током ударило. Что, если это та самая причина? Но как он мог узнать вперёд меня? Мы предохранялись… презервативами, которые всегда были у него. Он что, специально прокалывал их? Это похоже на дешевый сериал… хотя, учитывая ту коробку под его кроватью — вполне вероятно.
— Черт! Сашка! — рявкнула, резко поднявшись, и принялась ходить по кабинету.
— Похоже, есть что-то ещё, — прервал мою беготню адвокат, а я поморщилась:
— Это личное.
— Хорошо,
— Сейчас, — сказала решительно.
— Я дам указания, пока мы будем ездить, секретарь свяжется с организациями, которые спонсировал Ваш муж и договорится о встрече.
— Не стоит, — поморщилась в ответ. — Я просто приеду. Нужны только контакты.
— Умно, — кивнул довольно, взял одну из стопок и протянул мне, — Адрес на последней странице, я выделил для удобства.
Я убрала все в сумку с ноутбуком и мы на двух машинах доехали до офиса Кравченко. Зашли в его кабинет, я улыбнулась и сказала:
— Вы уволены, — и оставила Брянцева разбираться с бумагами, запечатлев в своей памяти его красное от гнева лицо.
В машине пролистала документы и увидела до боли знакомый адрес единственной в нашем городе больницы для онкобольных. Воспоминания о проведённых там днях отозвались глухой болью, а стены отбросили в прошлое, лишив возможности дышать, заставив выбежать на улицу.
Я постояла, глубоко дыша и приходя в себя и вновь открыла дверь, проходя в просторный коридор с гардеробной. Поднялась на второй этаж и постучала в кабинет главврача, чью фамилию отлично знала, как и его самого.
— Да! — послышалось из-за двери, я вошла, а глаза Земцова расширились. — Серафима? — удивился и жестом указал на стул возле своего стола. — Что… кто-то ещё?
— В какой-то степени, — ответила понуро. — Моя фамилия теперь — Краснова.
— Ожидаемо, — мягко улыбнулся в ответ.
— Спонсирование продолжится, — решила покончить с формальностями, а он вновь улыбнулся:
— Премного благодарен.
— Это ошибка, мое упущение.
— Фимочка, не стоит, — он протянул ко мне руку, а я разревелась, уткнувшись в свои руки, что делала изо дня в день, пока отец лежал тут. — Ну, солнышко, не стоит… — расстроился Земцов и тяжело выдохнул. — Такова жизнь, мы не в силах повлиять на ход вещей… — начал говорить своим успокаивающим тоном и продолжал до тех пор, пока я не перестала плакать. Протянул мне салфетки, я шумно высморкалась, ничуть его не смущаясь, и кисло улыбнулась:
— Простите.
— Все в порядке. Мои двери всегда открыты, ты же знаешь. И дело не в пожертвованиях, хотя, должен признать, без них мы едва сводим концы с концами.
— Что значит — ожидаемо? — спросила, хлюпнув носом.
— А ты не знаешь? — искренне удивился в ответ. — Чудно… впрочем, могу его понять… Едва твой отец поступил к нам, ко мне пришёл Александр. Справился о ситуации, просил сделать все возможное, но возможности были сильно ограничены: не хватало элементарно оборудования для точной диагностики. Через неделю нам доставили новый ПЭТ-сканер, пополнили запасы лекарств, аппаратов УЗИ и ещё массу всего. Начали поэтапный ремонт, ты застала его.