Ты все поймёшь, когда его не станет
Шрифт:
— Паршиво, — скривилась в ответ. — Но и мне ни к чему.
— Теперь понятно, в накладе бы не осталась. Какой срок?
— Следите за мной?! — возмутилась искренне, а он пожал плечами:
— Работа такая.
— Восемь недель. И, предвосхищая вопрос — это его ребёнок.
— Странное уточнение, — ухмыльнулся следователь, а я закатила глаза. — Теперь и не проверить, да?
— О, смотрите-ка, — ахнула в ответ, паясничая, — ещё один мотив!
— Это не я сказал.
— Это и не требуется. Ваши намёки довольно прозрачны. Только вот какая штука…
— Ты его не убивала, я понял.
— Спросите моих соседей по старому адресу.
— И что они скажут?
— Что я хохотала на похоронах отца. А отца я любила.
— В отличии от Краснова?
— Хитрый ты жук, Андрей Петрович, — прищурилась, пригрозив ему пальцем, а он хохотнул. — Я хочу получить его вещи.
— Невозможно. Дело еще открыто, это улики.
— Его убили из соседнего здания, что там улика? Его носки?
— А тебе нужны его носки?
— Фактически, это мои носки, — усмехнулась в ответ. — Как единственное наследницы всего его имущества. И я хочу получить их обратно. Не люблю разбазаривать свои вещи.
— Придётся подождать.
— Не думаю, — хмыкнула самодовольно и поднялась. — Ждите Кравченко в гости.
— Угрозы? — присвистнул в ответ, а я молча начала собирать пустые горшки и обваленные в грязи блины. — На самом деле, мне не жалко. Выбьет разрешение — отдам.
— Вот и славно, Андрей Петрович, вот и славно, — заулыбалась, как акула. — А если вдруг время свободное останется, не сочтите за труд, поищите, кто отца моего ребёнка на тот свет отправил.
Беседин скривился, а я выкинула мусор и, подумав, отправила вслед за ним свою шляпу, распустив волосы. Я чувствовала, как полыхает огонь внутри, а каждая клеточка моего тела ищет возмездия. Я была решительна, бесстрашна, ветер трепал мои небрежные локоны, а грязь под ногтями добавляла антуража. Я захлопнула дверцу в машине, сев на раскаленное солнцем кожаное сиденье, вдохнула поглубже и едва успела открыть дверь, чтобы не стошнило на руль. Чертов ароматизатор тоже спекся. Задержав дыхание, я сняла его с зеркала заднего вида и вышвырнула из машины. Сделала пару глотков противной тёплой воды, открыла окна и поехала к адвокату.
До назначенного времени оставалось ещё два часа и я пошла на риск: заехала пообедать. Долго изучала меню, представляя себе вкус блюда, с трудом проглотила половину и заставила себя удержать все в желудке, выйдя на свежий воздух. Задачей это оказалось непростой, но я справилась и отправилась дальше, поздравив себя с маленькой победой.
Секретарь у кабинета встретила дежурной улыбкой и сообщила, что меня ожидают. Я толкнула дверь в кабинет, а Кравченко, высокий худощавый мужчина лет тридцати пяти, тут же подскочил и протянул руку, которую я довольно крепко пожала. Он слегка удивился грязи на кутикуле, которую я так и не смогла отмыть в туалете ресторана, но вопрос оставил при себе, начав деловито, едва я устроилась в кресле напротив:
— Итак, следователь упорно пытается переложить вину на Вас, я правильно понял?
— Я очень удобная кандидатура, — кивнула согласно. — Надеюсь, нет нужды объяснять, что невысказанные обвинения совершенно безосновательны?
— Разумеется, — сказал поспешно, а я с трудом сдержалась, чтобы не огреть его пресс-папье в виде коня
— Не стоит, — и добавила мягче: — Ни к чему усугублять ситуацию.
— Конечно, — вынужден был согласиться, — но если потребуется…
— Тогда и обсудим, — выжала улыбку и тут же просьбу: — Хочу, чтобы мне отдали его вещи.
— Сделаем, — пожал плечами.
— И я хочу ознакомиться со всеми бумагами, которые подписывала, — он посмотрел удивленно, а я вздохнула: — Немного пришла в себя.
— Вы мне не доверяете? — спросил с вызовом.
— Что Вы, как можно… — прошептала почти испуганно, вытаращив на него глаза. Он стушевался и поерзал в кресле, не зная, куда деться от моего взгляда. — Не хочу отнимать у Вас много времени, я прочитаю все дома, а если возникнут вопросы — позвоню.
Через пятнадцать минут я выходила из его кабинета, держа в руках довольно увесистую папку. Занятие на вечер мне было обеспечено.
Села в машину с опаской, но запах успел выветриться, закрыла дверцу и положила руки на руль, посмотрев на своё кольцо. Как он, когда мы только расписались, как будто желая удостовериться, что оно все ещё там. Зависла ненадолго и сама не поняла, как начала клевать носом, не в силах бороться с этим состоянием. Хватило меня лишь на то, чтобы откинуть сиденье, я проспала два часа на парковке, а проснулась от того, что кто-то стучит в окно.
Потёрла глаза, увидела удивлённое лицо адвоката и приоткрыла дверь.
— Вы в порядке? — спросил растерянно.
— Плохо спала ночью, — ответила, слегка улыбнувшись. — Всего хорошего.
Закрыла дверцу и завела мотор, плавно тронувшись с места. Через пару кварталов свернула к ювелирному, адрес которого был на чеке, неловко припарковалась и зашла в ярко освещённый салон.
— Добрый вечер, — приветливо поздоровалась девушка за стойкой, а я положила перед ней скомканный чек. — Для возврата нужен ярлык, — продолжила она расточать улыбки, а я машинально потрогала большим пальцем два кольца на безымянном пальце и сжала кулак.
— Возвращать я не планирую.
— Тогда не понимаю, — заулыбалась ещё шире, начав раздражать.
— Мой жених купил четыре кольца, — сказала, потупив взгляд. — Но я видела лишь три…
— Подарит позже? — промямлила неловко, а я подняла взгляд, кисло улыбнувшись.
— Сомневаюсь.
— Но… чем я могу помочь?
— Можно ли по чеку понять, что за кольцо он купил? — спросила с мольбой в глазах, а девушка посмотрела по сторонам и зашептала, слегка поддавшись вперёд:
— Меня могут за это уволить.
— Пожалуйста, — заканючила, а от звуков собственного плаксивого голоса на глазах навернулись слёзы. — Я куплю что-нибудь, — и ткнула в первое попавшееся украшение: — Вот это.
— Это мужской перстень, — вздохнула девушка, а я моргнула и присмотрелась, сказав слегка рассеяно:
— В самом деле. Но он красивый. Заверните.
— Может, посмотрите ещё? — предложила, стараясь быть ненавязчивой, но я впилась взглядом в перстень с чёрной эмалью сверху и не могла оторвать от него взгляда. Ему бы пошёл.