Ты все равно станешь моей

Сафронова Элина

— Нет, — мотаю головой, — но мало ли… Да и вообще все это малоприятно, если честно.

— Не переживай хоть об этом, договорились? — сурово смотрит на меня, вынуждая хотя бы моргнуть в знак того, что я его поняла. — Эти адвокаты сделают даже больше, чем все. — убеждает. — А я поеду завтра с тобой в качестве группы поддержки. Внутрь меня, конечно, не пустят, но, если что, я буду рядом. — задорно подмигивает.

— Спасибо. — откидываюсь на подголовник, усердно отстраняясь от всех отягощающих мыслей.

Кстати, совсем забыла рассказать!

Леше вновь удалось меня удивить за столь короткое время. Он нашел двух адвокатов, которые неоднократно выходили из дел с похожей на нашу проблему максимально легко. Однако сам он об этом не сказал мне ни слова: Ник проговорился. Не знаю, что двигало Елагиным в тот момент, но для меня его поступок стал по истине бесценным.

— Хочу ванну и красного вина. — мечтательно тяну, буквально пожирая глазами практически невозмутимого Лешу.

— Если совместную, то я только за. — мужчина кидает свой фирменный нахальный взгляд в ответ.

— Совместную. — томно подтверждаю, скользя рукой по напряжённому бедру выше, к паху. Лёша едва слышно процеживает воздух сквозь крепко сжатые зубы, но молчит. Такой расклад меня однозначно не устраивает, поэтому я продолжаю с удвоенной силой. Провожу пальцами по ширинке и слегка сжимаю ткань ладонью.

— Лика, милая, убери ручку. — раздаётся нетерпеливое с водительского сидения. — Я же не железный. — уже более жалостливое, когда я пропускаю просьбу мужчины мимо ушей.

— Не хочу. — мурлычу, продолжая разжигать Елагина. Ткань на его брюках уже начинает заметно топорщить, и я только вхожу в раж, но тут Лёша тормозит на светофоре и сам убирает мою кисть с себя.

— Лисенок, — он притягивает меня к себе, склоняясь над моим виском, — я ведь могу и отомстить. — скалится, вызывая в моем животе острое возбуждение.

— Ну и как же? — хрипло выдыхаю, даже не собираясь скрывать то, как он влияет на меня.

— Я возьму тебя в той позе, в которой тебе будет очень хорошо, но, скорее всего, ты так и не сможешь кончить. — Лёша практически невесомо целует меня в висок, оставляя со сказанными им пошлостями наедине.

— А мы скоро приедем? — ерзаю по темной коже, пытаясь унять жар между ног.

— Теперь терпи, Лисенок, ты сама это начала. — с тем же мученическим выражением лица, что и у меня, отвечает мужчина.

В квартиру к Елагину залетали, словно за нами гналась стая бешеных собак. Я едва успела снять обувь, как Лёша потащил меня к ближайшей горизонтальной поверхности.

— Там еду скоро… — пытаюсь напомнить я, но меня прерывают, жестко и голодно впиваясь в губы.

— Плевать, — бормочет Лёша, зарываясь пальцами в мои волосы и оттягивая их, обнажая шею, — потом разберёмся.

Его ласка настойчива и даже несдержанна — завтра точно появятся весьма красноречивые следы. Но сейчас я хочу лишь одного — быть с ним как можно ближе.

— Ты даже дышишь нежно. — мужчина тепло усмехается, расстёгивая потайную молнию платья на моей спине. — Иди ко мне. — призывно произносит,

садясь на кресло. — Моя влажная девочка. — довольно выдыхает, порхая сильными настойчивыми пальцами внизу, в то время как я не перестаю изгибаться от пронзающих тело импульсов.

Голова отказывается работать даже на четверть, глаза закрываются от желания прочувствовать все ещё острее, а Лёша тем временем удовлетворенно резюмирует:

— Продолжаем. — кусает меня за грудь, вырывая очередной стон наслаждения. Одно резкое движение, и он насаживает меня на себя до упора.

Мужчина действует чётко, размеренно, но в невероятном темпе. Мои руки — в его волосах, его — на моей попе. Кажется, что ещё немного, и все вокруг буквально запылает искрами, но будто сквозь пелену до меня доносится звук дверного звонка.

— Леша! — стону, моля Елагина лишь об одном: чтобы он ни в коем случае не останавливался.

— Кончай, моя маленькая. — он вновь припадает к ареолам, а меня под аккомпанемент повторяющейся мелодии вновь уносит куда-то к облакам. С глухим стоном Лёша откидывается на спинку и несколько секунд просто полулежит с опущенными веками, выравнивая дыхание.

— Леш, там курьер. — напоминаю. — Ну хочешь, я выйду? — предлагаю.

— Исключено. — резко приходит в себя Елагин и снимает меня с себя. — Не вздумай высовываться. — предупреждающе выставляет указательный палец, натягивает домашние брюки и выходит из комнаты.

— Не очень-то и хотелось. — ворчу в ответ и подхожу к окну. Закат. Красивый, пурпурный. Стены ближайших многоэтажек отражают лучи, причудливо подсвечиваясь.

— Это что-то с чем-то! — в гостиную возвращается довольный Леша и ставит несколько коробок с ароматной пиццей на журнальный столик. — Что ты там стоишь, как неродная? — обращает внимание на меня.

— Иду. — усмехаюсь и подхожу к креслу. — Блин, неловко как-то. Я пойду оденусь. — задумчиво тяну. Все-таки ужинать голой, когда даже Елагин надел штаны — чересчур, как по мне. Тем более, несколько дней назад я перетащила сюда спортивный костюм, чтобы в таких случаях, как этот, не канючить у Леши одежду.

— Куда? — недовольно рычит и притягивает мое обнаженное тело себе на колени. — В смысле неловко? — обиженным тоном спрашивает. — Очень даже ловко. — сам себе отвечает, обвивая меня одной рукой, а другой беря кусок пиццы. — Лисенок, — обращается ко мне, — ужинаем, не стесняемся. Потом ещё вино и ванна. — напоминает.

— А эта с чем? Не острая? — осторожно принюхиваюсь к Лешиной порции.

— Со всем. — коротко отвечает Елагин. — Кусай. — улыбается, поднося пиццу ближе к моему рту. — Ну как? — интересуется мужчина, проводя дорожку поцелуев по моему плечу.

— Вкусно. — блаженно прикрываю глаза, наслаждаясь легкой наполненностью в желудке, между прочим впервые за целый день.

— У меня к тебе профессиональный вопрос. — кашлянув, серьезно начинает Леша.

— Я ветеринар. — на всякий случай тихо напоминаю.