Ты – всё
Шрифт:
Добравшись до нужным мест, здороваемся с родителями, которые привели на матч остальных детей. Обнимаем и расцеловываем ребятню.
Как и когда-то давно, Ю надевает поверх блузки футболку с фамилией Нечаев. Одно отличие – на ней не мой номер, а номер нашего сына. Но знаете что? Это еще круче. Это намного важнее. Это весомее. Настолько, что у меня под ребрами горит.
В этой суете накидываю руку ей поверх плеч, притягиваю к себе и на глазах у всех целую.
– Люблю тебя, – выдыхаю,
Она просто молча прижимается к моим губам своими.
Вообще в Нечаевских футболках вся родня. Включая тестей, которые до определенного периода жизни не только фамилию мою презирали, но и сам спорт. Теперь с флажками за внука болеют. Николаич даже в вувузелу дудит. Хах, такая вот штука – жизнь.
Команды выбегают на поле. Лев, моя маленькая копия, оборачивается, чтобы найти нас на трибунах. А найти нас несложно – мы орем и, как одурелые, машем. Ю посылает воздушный поцелуй.
Разулыбавшись, сын уверенной ракетой несется к начавшей построение команде.
– Вот это он реактивный, – протягивает пятилетняя Милана. – Почему все мальчишки такие подорванные?
– Не все, – хмыкает наша, как говорит Юния, Любчик. – Настолько неудержимые лишь Нечаевские. Маме с папой надо памятник ставить.
Мы с Ю переглядываемся и смеемся.
– За Марса отдельный, – поддерживает Милана сестру.
А Марсу как с гуся вода. Скосив на нас взгляд, по-хулигански шмыгает носом и возвращает внимание на поле. Ближайшие сорок пять минут будет сидеть спокойно. Футбол – единственное явление, которому удается удерживать его на месте так долго.
Леониду, который, по примеру моего брата Егора, занимается хоккеем, на матче скучновато. Но он старается не буянить и поддерживать Лёву, как тот поддерживает его.
Борьба на поле разворачивается оживленная.
Я долго сидеть на месте не могу. В какой-то момент подхожу к ограждению. Малышня почти сразу же подскакивает за мной. Трутся у борта и без конца обсуждают поединок. Чаще всего Марс разъясняет Милане какие-то моменты. Я почти весь матч молчу. Только поправляю младшего сына, если слышу что-то не то.
Играть тяжело. Но еще тяжелее за этой игрой наблюдать и не иметь возможности вмешаться.
Когда Лёва ищет меня взглядом, условные знаки ему подаю. Либо же просто в поддержку трясу кулаком.
Весь матч на нерве. Отпускает, только когда сын на последних секундах засаживает в ворота противника решающий гол. Лев кричит почти так же победоносно, как выдавал в роддоме. Я смеюсь, но на деле на полную катушку мандраж пробирает. Когда сын подбегает к борту, вместе с Ю перегибаемся, чтобы обнять его.
– Отлично сыграл, чемпион, – треплю по волосам, пока прижимаю к груди.
И пытаюсь справиться с подпирающим
– Я сначала разволновался. Сердце вылетало, – тарахтит Лев с горящими глазами. – Но я взял себя в руки, пап. Как ты учил, подумал. Прокрутил все. И ка-а-ак пошло! Видел-видел, я твои фишки применил?
– Видел. Молодец.
Поздравляем его всей родней, пока маленьких чемпионов не собирают на награждение.
– Идиот, – фыркает Любчик, когда ей подмигивает пацаненок из команды Лёвы.
– Эй, – протягивает Ю шокированно. – Ну зачем ты так грубо?
Я хохочу больше с реакции жены, чем с того, что выдала наша Любовь.
– Все, понятно. Зять пошел. Надо присмотреться.
– Па-па!
Обнимая дочь, еще громче смеюсь.
После игры зовем к себе родню, чтобы отметить. Дети, естественно, еще на стадионе в ажиотаж приходят. Пока мчим по трассе, визжат и машут руками форсирующим на мотоциклах Богдану и Натану. Юния накручивает громкость на стереосистеме. Вместе с детьми подпевает Нирване.
– Когда я вырасту, я тоже так рассекать по дорогам буду, – задвигает Лёва.
Он уже хорошо ездит. Но, естественно, дальше площадки у дома мы его не выпускаем.
– Да вы, походу, все рассекать будете, – смеется Ю. – И никуда нам с папой от этого не деться.
– Угу. Вы сами как гоняете! Ух! – толкает Марс.
– Мама лихачит, – поддерживает Лёнчик.
Ю выкатывает глаза, но возразить ей нечего. Я только качаю головой и хохочу.
Дома, пока женщины накрывают на стол, дети играют в саду. Но стоит позвать их за стол, начинается движуха, граничащая с хаосом.
– Я царь зверей, – выдает Лёва, пока Ю рассыпает по тарелкам детворы пюреху.
– А я царь Спарты, – парирует Леонид.
– А я царь галактики, – подключает к спору Марсель.
– Вы обезьяны, – ехидничает Любовь.
Миланка смеется и выдает:
– А я королева. Вы все мои поданные.
– Это тебя тетя Агния научила? – сходу выкупает фишку Валерия Ивановна.
– Угу.
Юния занимает свое место рядом со мной. Накрывает рукой мою руку. Я машинально поворачиваю ладонь, чтобы сжать ее пальцы.
Не то чтобы кто-то из нас был так наивен, рассчитывая на спокойный ужин. Но когда на Марса накатывает прозрение, глаз у тестя все-таки дергается.
– Самурайский меч! Где мой самурайский меч? – вопит малой, на полном серьезе готовый выскочить из-за стола и отправиться на поиски.
Я перехватываю его внимание и даю знак, чтобы оставался на месте, пока не закончит с едой.
– А мой самурайский меч всегда со мной, – выпаливает старший сын с самым важным видом. – В штанах, – уточняет, прежде чем я успеваю среагировать.