Ты – всё
Шрифт:
Верю в свою ледяную броню. Верю.
Нечаев не услышит. Не увидит. Ничего не поймет.
– Вы настолько обнаглели за время моего отсутствия, что считаете нормальным заставлять меня вас ждать? – высекает Нечаев своим самым жестким тоном.
Разгневан до предела.
И вместе с тем… Кажется, словно говорит с трудом.
Что ему мешает – для меня, на хрен, неважно.
Глаза заполняются слезами, когда думаю о том, сколько ждала я.
Сколько я тебя,
Сердце кровью обливается. Захлебывается.
Боже, Боже… Кровоточит внутри каждая рана.
– Что вас так оскорбило? Прошло около двадцати минут. Были веские причины задержаться. Я ведь к вам тоже по первому зову бежать не обязана.
– Конечно, не обязана. Слишком гордая, – выплескивает Нечаев с ошарашивающей меня эмоциональностью.
Злостью меня не удивить.
А вот все остальное… Будто прямой удар в грудь. Девятибалльная волна. После треска ужасающие сколы идут.
Мое дыхание учащается. Скачками растет. Становится рваным, влажным, высоким и свистящим. Предательски и преступно взволнованным.
Я лед. Но Нечаев ледокол.
Наблюдает и какие-то данные снимает. Фиксирует. Отводя взгляд, переводит дыхание. Возвращает себе контроль.
– Оптимизация себестоимости готова?
– Да, – выталкиваю тяжело.
В груди будто дыра образовалась. Пытаясь ее залатать, больше не смотрю на Яна. Смещаю фокус в сторону.
– Какая сумма по итогу получилась?
– Минус тысяча семьсот семьдесят долларов на единицу, – докладываю исполнительно. И сразу же, не сдержавшись, добавляю: – Я сделала все, как вы сказали. По всем пунктам прошлась!
– Хорошо, – голос Нечаева смягчается. И вместе с тем он звучит ниже, сиплее. По коже продирает так сильно, что кажется, остаются отметины. Их тотчас заливает горячим и терпким медом: – Оставьте план на краю стола.
Лед, лед… Держись!
Шпильки зычно стучат по паркету. Но сердце все равно громче работает. Словно мчащее на бешеной скорости транспортное средство раз за разом врезается в ограждение и с грохотом превращается в бесполезную груду металла.
Так и не дойдя, со вздохом замираю. Издалека тянусь.
Только бы не оказаться к Нечаеву слишком близко. Не уловить исходящий от его тела жар. Не вдохнуть сжигающий кислород в моих легких запах.
Но…
Спасая папку от падения, Ян входит в зону моего личного комфорта, словно ракета – в зону прицельного поражения.
Все силы в кулаки.
Ядерный взрыв. Ударная волна. Его дыхание задевает мою щеку и ранит острее лезвия бритвы. Вздрагивая, отшатываюсь. Перед глазами темнеет, но я заставляю себя двигаться, пока воздух не становится безопасным.
Вдох. Выдох.
Его вздохи где-то рядом. Еще более оглушающие, чем мои. И, конечно
Планировала поделиться своей идеей, касающейся прямых поставок из Японии, но слова сказать не могу. Мой рот открывается лишь для того, чтобы хватать воздух.
– Какого хуя ваша чертова банда задумала на этот раз?
– Что?..
Невольно вскидываю взгляд. Встречаю огневую волну. Сгораю.
– Какого хрена ты делаешь рядом с моим братом, Ю? У меня дома? Чего ты, блядь, добиваешься?
Я так шокирована, что не придумываю ничего лучше, кроме как полностью уйти в отказную:
– Не понимаю, о чем вы… Ты…
В то время как я задыхаюсь в лапах любовного беса, Ян смотрит на меня, словно на мразь.
– Считаешь, играть чувствами других людей – допустимо?
– Я не играю! Это вы… Ты…
– Увижу тебя еще раз рядом с Ильей – убью обоих.
Я уже чувствую себя так, словно мудак Нечаев, не добравшись до сердца, сломал мне шею.
В груди подгорает. И сыплется, сыплется лед… Острыми грудами забивая душу, оставляет внешние ткани открытыми. Уязвимыми.
Слезы жгут слизистую, словно кислота. Но я не могу, не могу… Ни за что не позволю себе перед ним плакать.
Упрямо глядя Яну в глаза, делаю вид, будто этот контакт не уничтожает сию секунду. Полная мобилизация нервных клеток. Кровавая бойня. Я уже чувствую сладко-соленый запах. Вижу красный. Через этот фильтр все боли сканирую.
– Ты меня поняла?
Зол. Но так хладнокровен. Его голос – вот, что режет вместо лезвия. Пускает кровь сразу в нескольких местах.
Бах-бах, бах-бах… Сердце с натугой качает воздух.
Артерии пустые. Бесполезные канаты.
– Я, блядь, спрашиваю: ты меня поняла?
Если бы я могла его сейчас убить… Я бы убила.
Просто внутри меня сворачиваются в черные сгустки остатки крови. Чернеет исполосованная душа. Чернеет все нутро.
– Поняла.
Едва выдыхаю, Нечаев зачем-то касается моей руки. Задохнувшись от боли, пытаюсь выдернуть. Но он не позволяет. Глядя мне в лицо, сжимает так крепко, что кажется, ломает кости.
Не смотри! Я твои глаза ненавижу!
Не смотри… Не смотри… Я их люблю… Я в них тону!
Аварийный сигнал. И сердце разлетается. Это взрыв субмарины. Глубоко-глубоко под толщей океанической воды – там, где давление настолько велико, что не выдерживает даже металл – на дне темной и холодной души Нечаева.
Заломы света. Лучевая радиация. Пространство начинает вращаться. Кружится с сумасшедшей скоростью. Уловить развернувшийся на земле ад не успеваю. Это просто калейдоскоп губительных исторических событий.