Ты выбираешь меня?..
Шрифт:
Ее тонкие пальцы безостановочно теребили край жакета. Мать очень любила эту большую старинную усадьбу. Она работала там, когда была замужем за Фрэнком. И множество раз с восхищением рассказывала о тех местах. О самом доме, построенном из розоватого гранита, о чудесных садах, окружающих его, о белых песках побережья, где безутешная миссис Хоксфилд гуляла в одиночестве каждый вечер. Потому что Фрэнк, достигнув цели, перестал баловать ее своим вниманием.
— Бедный, страдающий и ослепленный страстной тягой к богатству, — саркастически подытожил Норман.
— Памела,
— Потому-то и не догадалась о настоящих причинах его безумной любви, — сурово произнес Норман.
— Да, — пробормотала Дженнифер, невольно ставя себя на ее место.
Норман откинулся на сиденье и смотрел в окно невидящим взглядом. Он был серьезен и сосредоточен. За окном мелькали опрятные, ухоженные, разделенные на правильные прямоугольники поля, сменявшиеся чистой, словно промытой зеленью лесов, но Норману было не до красот природы.
— Это просто какой-то рок. И твой отец, и ее первый муж женились на ней из-за денег.
— Да? Господи, какая горькая судьба. Я не знала этого. — Дженни было искренне жаль вторую жену своего отца.
— Теперь это хорошо известный факт. Такое всегда обнаруживается, рано или поздно, — произнес Норман назидательным тоном. — Хоксфилды обанкротились и могли лишиться поместья. Морису пришлось срочно подыскивать себе невесту, которая наследовала бы крупное состояние.
Дженни побледнела.
— Господи! Памела была наследницей? — Итак, она уже знает троих мужчин, которые предпочли любви брак по расчету. — Значит, это Памела унаследовала фармакологическую империю Хоксфилдов?
— И огромный животноводческий комплекс, и еще нефтяные скважины. Вот хищники и слетелись. Похоже, количество браков ради денег приобретает в наше время устрашающие размеры. — Глаза Нормана загорелись недобрым светом, уголки рта страдальчески опустились. — Хотя Морис сделал это из благородных побуждений. Чтобы спасти династию, которая насчитывала десятки поколений.
Его задумчивый, сосредоточенный вид неожиданно навел Дженнифер на мысль, что он в данный момент отождествляет себя с Морисом, решая, подобно ему, жизненно важную для себя проблему.
— Бедная, бедная Памела, — прошептала Джейн еле слышно.
— Она тоже немало приобрела от этого брака. — Норман будто очнулся, и его тон снова стал жестким. — Положение в обществе, почтенную фамилию. Она была принята в высшем свете, что обычно недоступно богатым коммерсантам.
— Она лишила себя любви, — грустно вздохнула Джейн.
— Ну что ж. Есть люди, которые сознательно отказываются от этого. Бывает, что желание стать членом древнего рода заслоняет для человека все остальное. А многие устояли бы перед возможностью разбогатеть? — Норман изучающе следил за выражением ее лица.
— Да, — твердо сказала Дженни, прямо глядя в его холодные, непроницаемые глаза, и он отпрянул как от удара. — Да!
Когда-нибудь поместье и дом на Арране будут принадлежать ей. Значит, и ее мужу. Кто знает, не продал ли он
— Нельзя осуждать того, кто прибег к браку как к единственной возможности выкарабкаться из бедности, — тихо, но настойчиво проговорил Норман. — Нельзя ведь?.. Нельзя? — повторил он с нажимом.
Дженнифер почувствовала себя неуютно. Он хотел получить у нее отпущение грехов. Он требовал, чтобы она поняла его. И оправдала.
— Но невозможно же строить на этой основе совместную жизнь! — возразила она.
— Ты тысячу раз права. Невозможно, — процедил он сквозь зубы.
Дженни стало так невыносимо скверно, что даже тошнота подступила к горлу. Лоб покрылся холодной испариной. Не спускавший с нее глаз Норман, потянулся за носовым платком и с притворным, как показалось ей, сочувствием стал промокать влажную бледную кожу ее застывшего лица.
Дженни отстранилась неприязненно. История повторялась. И Памела, и ее мать, и она сама — все они, доверчиво поддавшись искушению любви, попались в сети отъявленных негодяев.
Хотя мать старалась не показывать этого, Джейн чувствовала, как разрушительно подействовал на нее уход мужа к другой женщине. Мать была унижена, уязвлена, подавлена тем, что оказалась ненужной человеку, которому хотела посвятить всю свою жизнь.
То же самое, по-видимому, ожидало и Дженни. Она хотела знать, что готовит ей семейная жизнь в ближайшее время. И собиралась выяснить это прямо сейчас.
— А как же человек, который вступил в брак по расчету?.. Как же он почувствует себя, когда останется наедине с тем, кто служил лишь средством для достижения его целей? — спросила она, испытывая мучительный стыд.
— Часто это зависит просто от потребности в сексе, — цинично заявил Норман.
Дженни поежилась. Рука ее машинально поднялась к вороту блузки, запахивая его плотнее. Поздно. Она услышала, как он затаил дыхание.
— Джейн, — тихо позвал Норман, — иди ко мне.
— Нет, — испугалась она. Чувства ее были в смятении. Она увидела его плотно сжатые губы и смягчилась. — Ты забыл о шофере? — прибегла она к спасительному доводу.
Норман быстро задвинул шторки на окошке, служащем для переговоров с водителем.
— Он ничего не услышит, — отклоняясь на спинку сиденья, он привлек ее к себе. Дженни оказалась полулежащей у него на груди, зажатая в тиски его сильных рук.
— Ты помнешь мне одежду. — Ошеломленная его неожиданным нападением, она безуспешно пыталась выскользнуть из его объятий и занять более безопасную позицию.
— К черту одежду, — прохрипел он, стараясь припасть губами к ее рту. — К черту все! Я хочу попробовать вкус твоего поцелуя. Ну, обними меня! Пусть провалится в преисподню все, что нас разделяет. Нам обоим нужно только одно — ощущать тела друг друга, получать удовольствие от естественного стремления одной плоти к другой.