Ты выйдешь за меня снова
Шрифт:
Она распечатывала ее так же быстро, как дети распечатывают подарки от Деда Мороза.
– Переносной телефон?
– зажав рукой рот, в шоке изрекла мама, и кинулась к отцу на шею.
– Коль, он же без провода, да?
– А то!
– гордо выпрямился отец.
– Можешь теперь хоть на кухне, хоть лежа в ванной по нему разговаривать. Только на базу ставить не забывай, а не то разрядится.
– Пойду Ирке позвоню, - радостно взвизгнула мама.
– Скажу, что завтра вместе с ней пойду на выборы.
Картинка сменилась, и я
– Смотри, какой молодой этот Владимир, - глядя в экран телика, улыбалась мама.
– Думаю, он станет хорошим президентом.
– Поглядим!
– буркнул отец и, поднеся к лицу газету, посмотрел на нового президента.
– Небось, надолго не задержится на посту.
Получается, весной двухтысячного года, когда были выборы, Нина была жива, и ей было девятнадцать. А умерла она летом двухтысячного, в день собственной свадьбы.
Я родилась осенью двухтысячного.
Значит, ее душа почти сразу после смерти снова пришла в эту жизнь, только уже в моем теле.
Через три недели, в конце сентября, мне исполнится двадцать.
Выходит, я девятнадцать лет ничего не знала о своей прошлой жизни, жила как обычный человек, но сейчас мне зачем-то показали эту жизнь…
Именно сейчас. Когда я нахожусь в том же возрасте, в котором умерла Нина.
Это точно неспроста.
Я обязательно выясню, что от меня хочет душа Нины.
Может, в прошлой жизни она не успела сделать что-то очень важное, и теперь это предстоит сделать мне?
Той ночью, когда мне снились выборы, я как обезумевшая делилась эмоциями с соседками по палате и энергично размахивала руками.
– Он впервые стал президентом в двухтысячном! Я тогда еще жива была. Мне было девятнадцать. Сейчас я живу в новой жизни, и он до сих пор на посту.
В палату вошла медсестра, воткнула мне укол, и я вырубилась.
После этого я поняла, что мне никто не верит.
Нет, вру.
Одна женщина в ситцевой сорочке мне верила.
А еще она верила в то, что ночью прилетят инопланетяне и похитят ее для того, чтобы она поведала им какой-то страшный людской секрет.
Пожалуй, она единственная слушала мои рассказы с открытым ртом и, делая умное лицо, качала головой.
Я перестала делиться с людьми своими снами.
Понимала, что в таком случае мне не суждено выйти из больницы.
Стала вести себя как нормальный человек, но ночами продолжала блуждать по своей прошлой жизни и наслаждаться общением с родителями, которых мне так не хватает в этой - реальной жизни.
День за днем убеждала врачей, что я в полном порядке и что мне больше не нужно лечение.
Соврала им, что я все выдумала про прошлую жизнь и убедила их, что у меня нет никаких последствий от удара молнией.
Вуаля! Меня отпустили домой.
А это означает одно: я наконец-то смогу начать складывать пазл из фрагментов прошлой жизни, которые я вспомнила, и приступить к поиску
А еще я обязательно найду ее жениха и подружку Таню.
Сейчас я хожу по палате, собираю свои вещи и даже не догадываюсь о том, что ждет меня уже завтра.
Глава 4
– Все взяла?
– спрашивает сестра, оглядывая палату.
– На тумбочке фрукты не твои?
– Мои, - бросаю я.
– Пусть останутся соседкам по палате.
– Нельзя ничего оставлять в больнице, - ворчит Вика и сгребает фрукты в пакет.
– Примета плохая. Говорят, что если что-то оставить, то можно сюда снова загреметь.
– Думаешь, я вернусь в дурку?
– вяло смеюсь и машу рукой женщине в ситцевой сорочке.
– Пристегнись, когда полетишь на летающей тарелке, - подмигиваю ей.
– И не заводи романов с инопланетянами. Они те еще ловеласы.
Выходим на улицу, садимся в Викину машину и молча едем почти до самого дома.
– Богдан весь извелся, - снова начинает эту тему сестра.
– Скажи мне, ну в чем он виноват? Ты хоть представляешь, как он переживал за тебя, пока ты была в коме?
Сестра недовольно косится на меня и вздыхает.
– Тебя словно подменили после удара молнией.
– Я уже все объяснила, - глядя в окно, отвечаю я.
– Но ты же не веришь…
– Лер, вот только не начинай свои сказки про прошлую жизнь. Тебе что-то снилось, пока ты была в коме, и это нормально. Сейчас ты вернулась в реальную жизнь. У тебя карьера, свадьба на носу, а ты ведешь себя как сумасшедшая! Разве не понимаешь, что Богдан не будет долго терпеть твои выходки? Забыла, кто он и его родители?
– Прекрасно помню, - усмехаюсь я.
Богдан - сын успешных московских бизнесменов и по совместительству мой жених. Ему на днях стукнуло двадцать три. На день рождения родители подарили ему машину бизнес-класса и два фитнес центра в Москва-сити.
За два дня до того, как меня ударило молнией, он предложил мне выйти за него, вопреки недовольству своих родителей.
Помню, как я ненароком услышала его разговор с отцом.
– Жениться на ней захотел? А о ваших будущих детях подумал? Какая у нее генетика подумал? Твоя Лера – дочь алкашей, которые сдали ее в детский дом!
Это правда.
Родители были пьяницами и отдали нас с Викой в детдом, когда мне было четыре, а ей - семь.
Вскоре они умерли один за другим, а мы с Викой всю жизнь были не разлей вода.
Когда Вике исполнилось восемнадцать, она переехала в квартиру, которую ей дали от государства, устроилась на работу, а затем забрала из детского дома меня.
Надо сказать, мы неплохо жили и нам всегда хватало денег. Я работала официанткой, а все свободное время писала картины и продавала их через интернет. Плюс нам капали деньги с квартиры, которую мне выделило государство. Мы с Викой решили ее сдавать.