Ты выйдешь за меня снова
Шрифт:
Значит, кто-то дома и прямо сейчас смотрит на меня.
Стою, не дыша.
Это самый волнительный экзамен в моей жизни. Никогда прежде так не переживала.
Слышу скрежет замка, дверь открывается и на пороге появляется женщина с сердитым лицом.
– Чего надо?
– рявкает она.
– Здравствуйте, - хрипло произношу я, чувствуя, как учащается сердцебиение.
– Вы Лидия?
– Какая я тебе Лидия?! Нет здесь никакой Лидии! За дуру меня принимаешь?! А ну пошла вон, мошенница!
Женщина выходит на площадку и толкает меня.
– Иди-иди, давай, пока я полицию не вызвала!
Не сводя с нее глаз, я пячусь к перилам, упираюсь в них спиной и застываю на месте, не зная, что делать.
«Это она или нет?.. Может, нарочно говорит, что не знает никакую Лидию, потому что принимает меня за мошенницу?»
– Здесь раньше жила семья Балашовых. Я ищу…
– Вон пошла! Вон!
– снова толкает меня женщина, я едва не падаю с лестницы.
– На той неделе в тринадцатой квартире орудовала, а сегодня ко мне приперлась?! Учти, на меня это не действует. Меня обокрасть не получится! Я не дура, в отличие от них, - кивает на квартиру «13», - номер карты не скажу и деньги за несуществующие услуги переводить не буду!
– Да я не мошенница. Я ищу… - женщина захлопывает дверь, и я не успеваю договорить.
Несколько секунд прихожу в себя, затем сажусь на холодную ступеньку и запускаю пальцы в волосы.
– Вот и встретились… - вздыхаю прерывисто.
За спиной слышится скрип двери, затем тихий голос.
– Вы Лиду Балашову ищите?
Я оборачиваюсь, вижу пожилую женщину, выглядывающую из квартиры «12», и резко встаю.
– Д-да, - взволнованно произношу я, подхожу к ней, но она быстро прикрывает дверь.
– Ты кем приходишься Балашовым?
– раздается подозрительный голос.
– Родственница, - вру я.
– Дальняя.
– Как докажешь?
Я растерянно развожу руками.
– Эм… Мужа Лидии звали Николай, он был полковником и давно умер. Еще у них был сын Егор и дочка Нина. Нина тоже умерла во время свадьбы, и…
– Все, все, хватит!
– обрывает меня женщина и распахивает дверь.
– Не говори про Нину. Как вспомню про нее, так ночами не сплю.
Женщина отходит с порога, приглашающе кивает в квартиру и с досадой вздыхает.
– Хорошая была девочка… Всегда со всеми здоровалась и в помощи никогда не отказывала. Недолго пожила тут, с полгода примерно.
Она просит меня снять кроссовки и ведет за собой в комнату.
– Ты проходи, проходи, коль их родственница. Хорошо, что приехала. А не то я эту коробку много лет храню, не знаю, как Лидии передать.
– Коробку?
– хмурюсь я.
– Да, которую они забыли во время переезда, - кряхтит женщина и, встав на носочки, пытается достать
– Они когда переезжали, я помогала им вещи грузить в машину. Попрощалась на улице с Лидой и Егоркой, поднялась на этаж, а там эта коробка стоит.
Женщина ставит на стол коробку.
– Я коробку схватила, выскочила на улицу, а машины уже не было… - вздыхает она.
– Где искать их не знала, по какому адресу коробку отправить - тоже не знала. Так она и осталась у меня. Все ждала, когда кто-нибудь заберет, да Лиде передаст. Выбросить рука не поднимается. Там все-таки фотографии их семьи.
– Можно?
– сглотнув ком в горле, спрашиваю я.
– Бери, конечно.
Беру коробку, сажусь на диван и достаю фотографию в рамочке.
Несколько секунд смотрю на улыбчивое лицо Нининой мамы, и чувствую, как сжимается сердце.
– Лидия стала совсем неразговорчивой после смерти Нины. Как будто душу из нее вынули, - вспоминает женщина.
– А потом еще и Николай умер… У него сердце не выдержало.
Я молча достаю следующую фоторамку и веду взглядом по суровому лицу Нининого отца.
Вспоминаю, как он трепал по голове Нину, как подкидывал на руках Егора. Мои слезы капают на его изображение, в носу сверлит, подбородок дрожит.
«Представляю, что тебе пришлось пережить…» - всхлипываю я.
Откладываю рамку, беру следующую и, вымученно улыбаясь, смотрю на счастливые лица Нины с Егором.
Я впервые вижу их не во сне, а на фото.
Нина точно такая же, какой я видела ее во снах: длинные русые волосы, голубые глаза, аккуратный носик, красивая улыбка.
Очень милая девушка.
– А ты на нее похожа, - глядя то на меня, то на фото, произносит женщина.
– Сразу видно, что родственница.
У меня волосы светлее и короче, но черты лица у нас и правда похожи. И цвет глаз одинаковый.
Егор, как и во снах, смотрит на меня с фото озорным взглядом.
Наверное, в детстве он был тем еще проказником.
Я вспоминаю, как во сне Нина показывала мне один случай: их родители сидели в комнате с гостями, а Егор, стоя в прихожей в одних трусах, примерял на себя огромный китель.
– Живо сними!
– гаркнула на него Нина и покосилась в сторону комнаты.
– Это китель папиного начальника. Сейчас как выйдет с кухни, увидит тебя в нем и по шее надает!
Но Егор не послушался. Вдобавок нацепил на себя фуражку и встал напротив зеркала в прихожей.
– Смир-но! На ле-во! Шагом марш!
– командовал с серьезным лицом.
Такой смешной был в трусах, в кителе и фуражке.
Потом побежал от Нины на кухню, схватил со стола булку с вареньем, варенье капнуло на китель, и он с испуганном лицом принялся оттирать.