Ты, я и Париж
Шрифт:
Рядом с дядей Васей сидел поджарый мужчина, еще довольно молодой, но уже почти полностью седой. Мужчина смотрел на нее с доброжелательным интересом и рассеянно постукивал длинными музыкальными пальцами по столешнице.
— Друзья мои, — отец вышел из-за стола, обнял деморализованную Тину за плечи, — позвольте представить вам мою дочь Клементину! К счастью, она не очень похожа на меня внешне, — он усмехнулся, — но, надеюсь, у нас с ней найдется много общего. Прошу любить и жаловать!
Над столом прошелестел тихий шепоток, блондинка даже вяло
— Ну, дочка, давай я познакомлю тебя со своими друзьями! — отец чуть сильнее сжал ее плечи. — Василия Игнатовича, моего наипервейшего помощника, ты уже знаешь, но скажу еще раз — к нему ты можешь смело обращаться с любыми проблемами. Игнатыч — человек, для которого нет ничего невозможного.
— Да полно вам меня нахваливать, Яков Романович, — дядя Вася иронично усмехнулся, посмотрел на Тину и сказал теперь уже совершенно серьезно: — Но если тебе, девочка, понадобится помощь, я всегда к твоим услугам.
Тина благодарно кивнула в ответ.
— А это Амалия, — отец подвел ее к блондинке. — Амалия — супруга моего старинного приятеля Александра Ставинского. В их загородном доме сейчас ремонт, Александр обосновался в московской квартире.
— Сам остался в Москве развлекаться, а меня отправил в ссылку, — хмыкнула блондинка и раздраженно повертела на пальце колечко.
— Амалия, ну что ты такое говоришь?! — вмешался в разговор молодой парень. — У тебя же аллергия, а в Москве сейчас жарища-духотища. Кстати, я Серафим, — он подмигнул Тине, — родной брат этой белокурой бестии. Вот решил воспользоваться гостеприимством Якова Романовича, чтобы Амалия совсем не захандрила.
— Очень приятно, — Тина смущенно улыбнулась. Значит, Серафим не родственник, а друг семьи. И Амалия, слава богу, тоже не родственница…
— А уж мне как приятно! — расплылся в улыбке Серафим. — Временами накатывает такая тоска, ты даже представить себе не можешь, а тут новое лицо, да к тому же такое хорошенькое. Присаживайся! — он похлопал по соседнему стулу. — Буду счастлив за тобой поухаживать.
Тина вопросительно посмотрела на отца. На его лице промелькнуло и тут же исчезло выражение досады, он кивнул, придержал стул, помогая ей сесть, сам прошел к своему месту во главе стола и уже оттуда продолжил:
— А вот этот мрачный тип, — он улыбнулся седовласому, — мой друг и деловой партнер Иван Матвеевич Серебряный.
При этих словах мужчина привстал, галантно поклонился Тине.
— Рад знакомству, Клементина. — Голос у него оказался очень приятный, совершенно не вяжущийся с холодным проницательным взглядом.
— Мне тоже очень приятно, — Тина вежливо улыбнулась.
Вообще-то, в происходящем было мало приятного: слишком уж стремительно и неожиданно началась ее новая жизнь. Всего за каких-то несколько часов она, круглая сирота, обрела семью: отец, великолепная Амалия, насмешливый Серафим, дядя Вася, этот Серебряный. И пусть кровные узы ее связывают
К огромному Тининому облегчению, когда официальная часть подошла к концу, про нее, как по мановению волшебной палочки, забыли все за исключением Серафима. Серафим оставлять ее в покое не собирался. Он острил, рассказывал смешные истории из своей студенческой жизни и между делом расспрашивал Тину о ее прошлом, причем делал это с такой бесцеремонной настойчивостью, что Тина начала понемногу раздражаться. А когда расспросы коснулись ее сердечных предпочтений, от неожиданности она даже выронила нож. Нож упал на тарелку с громким звоном, привлекший к ним с Серафимом внимание всех присутствующих.
— А ты у нас, кажется, девушка с прошлым, — шепнул Серафим и тут же добавил с хитрой улыбкой: — Чует мой нос аромат какой-то страшной тайны.
— Нет у меня никакой страшной тайны! — От чувства неловкости Тине захотелось провалиться сквозь землю.
— Серафим, оставь девочку в покое, — строго сказал отец, — дай ей спокойно поужинать.
— Так я вроде бы и не мешаю, — Серафим подхватил упавший нож, сдул с него невидимые пылинки, вернул Тине: — Вот, девочка, кушай.
— Серафим, не паясничай, — одернула брата Амалия. — Девочка, может быть, нож в руки в первый раз в жизни взяла, а тут ты со своими ужимками.
От этих слов Тине стало хуже некуда. А ведь ловко у Амалии получилось: вроде бы защитить пыталась и в то же время мимоходом оскорбила. С чего эта крашеная выдра взяла, что она не умеет пользоваться столовыми приборами?! Все она умеет! А неловкость эта исключительно из-за волнения.
Положение спас Серебряный, завел какой-то непонятный Тине, но, похоже, очень интересующий отца разговор, переключил внимание почтенной публики на себя. Даже Серафим — о, чудо! — оставил ее в покое, включился в общую беседу.
Тина прислушалась — разговор шел о лидере какой-то партии, который обещал что-то там лоббировать, но запросил за свои услуги такие деньги, что было бы гораздо дешевле создать свою собственную карманную партию, чем возиться с этим козлом, жаль только, что сроки поджимают. Политика! Ужас как неинтересно. Тина слушала вполуха и вяло ковыряла вилкой десерт.
— Эй, Клементина! — Похоже, Амалии тоже наскучили разговор мужчин, она перегнулась через Серафима, заговорщицки подмигнула Тине.
— Что? — буркнула та.
Амалию ее неприветливость ничуть не смутила:
— Чем завтра планируешь заняться? — спросила она.
Заняться? Она не знала, ей бы сегодня пережить.
— У меня предложение — давай устроим шопинг! Ты понимаешь, что такое шопинг?
Ну вот, опять! Да за кого ее тут принимают? За пришибленную дурочку?
— Я знаю, что такое шопинг, — процедила Тина.
— Хорошо, — Амалия сладко улыбнулась. — Тогда ты уж точно знаешь, что шопинг — это классная штука.
— У меня нет денег.