Ты живешь, потому что нужен кому-то и кто-то нужен тебе

Aisi

— Она, — наконец безжизненно произнес он, — она…

— Сенсор, — нетерпеливо–равнодушно закончила за него Кристина.

— Если она сенсор, то вы…

— Да, это так, — снова выжидающе закончила Кристина, — когда–то мы были в группе 55-го ГС.

Его рука поднялась, и крепкие пальцы прочно впились Кристине в горло.

— Значит, нас убьешь ты… — как–то разочаровано прохрипела она, не менее прочно вцепляясь в его руку на своем горле, чтобы не умирать как можно дольше.

— Если успею, — равнодушно

сообщил он, — до того, как она расплавит мне мозг. Я не сенсор и я тут один.

'Она не расплавит тебе мозг', — с сожалением подумала Кристина, — 'Она слишком слабый сенсор. Но, если я не умру как можно дольше, она успеет уйти от тебя'

— Женька, — выдохнула Кристина, пронзительно–спокойно глядя в черные глаза манекена, ставшие какими–то фанатичными омутами смерти, — немедленно уходи. Ты справишься.

И тут же предупредила движение манекена, пытающегося сбросить ее и кинуться к Женьке, вцепляясь в него всем своим телом и парализуя его движения.

— НЕТ! — страшным шепотом сообщила она ему в лицо, — Женька, не делай мою смерть бессмысленной. Уходи.

Она не видела Женьку. Она вообще переставала что–либо видеть, По ее зрению начинала расползаться красная туманная пелена. Дальнейшие минуты показались ей бесконечным лихорадочным бредом. В нем она почему–то не останавливала манекена, и он не пытался ни избавиться от нее, ни убить. Они сжимали друг друга в смертельно–страстных объятиях и исступленно друг друга целовали. Красная пелена понемногу начала проясняться. И Кристина с ужасом обнаружила, что галлюцинация не никуда не исчезает. Она находится в объятиях киборга, чей взгляд снова стал золотисто–медовым. Но ей совсем не хочется покидать его руки и его самого. Оторвавшись от его губ, она стала неотрывно смотреть в лицо, которое становилось для нее необъяснимо желанным.

Первым очнулся манекен, усилием воли, медленно отворачиваясь от Кристины.

— Ты! — пораженно уставился он куда–то поверх головы Кристины, замершей в его руках, — почему ты меня не убила? Почему сотворила такое?

— Убивать непросто, — раздался дрожащий голос Женьки, — и ты не хотел ни умирать, ни убивать. А это… это ты хотел. Вы сами это сотворили, я только разрушила ваши границы.

— Женька, — огорченно выдохнула Кристина с груди манекена. До нее начало доходить произошедшее, — почему ты не ушла?!

— А какой в этом смысл, — монотонный голос девчонки звучал, устало и постарело, как у измученного взрослого человека, — даже если бы сумела уйти, то какой смысл жить совсем одной. Без кого–то, кто всегда тебе нужен и кому всегда нужна ты. Если ты умрешь, мне тоже незачем жить. Хочет, пусть убивает. Но правда ли он этого хочет? Ведь сейчас я вас не провоцирую. Тогда почему вы все еще не отцепились. И… я… слабый сенсор!

Кристина заметно вздрогнула от такой неосторожной откровенности

девчонки.

Женька сделала паузу, уловив ее дрожь. Но твердо продолжила:

— Да, слабый. Ни расплавить кому–то мозг, ни заставить кого–то сделать что–то против воли я не могу. Но я сделала ЭТО. Это было странно легко. Сделала, потому что вы сами этого хотели. Это было как убрать заглушку между двух магнитов. Тогда зачем вам убивать друг друга? Если вы не этого хотите.

— Потому что мы враги и должны убивать друг друга, — машинально ответила Кристина.

— Тогда… тогда пусть убивает, — равнодушно закончила девчонка и замолчала.

Манекен не шевелился. Кристина тоже. Несмотря ни на что, сейчас ей было странно хорошо и спокойно. Возможно, поняв и приняв обреченность, она потеряла страх. А возможно, она всегда искала это чувство спокойствия и безопасности рядом с кем–то. Чувство защищенности, когда можно не насиловать себя, заставляя притворяться кем–то, кто тебе противоположен. Чувство безопасной гармонии с миром и самой с собой. Даже если это последние минуты ее жизни, они оказались такими приятными и безмятежными, что стоили смерти.

— Не убивай ее, пожалуйста, — бесполезно, но с какой–то детской верой в чудо попросила Кристина мужчину.

— Не убью, — ровно и тихо раздалось над головой, — но, я должен доложить о вас. А это, то же самое. Поэтому, либо я должен убить вас, либо вы должны убить меня.

Он нашел руку Кристины и вложил в нее свое личное оружие. Кристина брезгливо встряхнула рукой, выронив 'подарок'.

— Вот глупый… — покачала она головой, — тебе же только что сказали, что убивать непросто. Настолько непросто, что иногда отчаянно хочется поверить врагу, вместо того, чтобы убить его.

— Нельзя верить врагу, — зачем–то произнес манекен, — как только поверишь врагу — ты уже мертв.

— Я тоже так думаю, — согласилась Кристина, — но мне почему–то хочется верить тебе. Против воли. Так странно. Может быть, ты нам не враг?

Часть 4

Он поднял Кристину на руки, отнес к столу и посадил на стул. Потом развернулся и молча вышел из бокса.

— Докладывать пошел? — спросила Женька, пронзительно глядя на Кристину запавшими глазами.

Кристина беспомощно пожала плечами.

— Как ты думаешь, трансформация это больно? — снова спросила Женька.

— Юля улыбалась, — вспомнила Кристина.

— И плакала, — тоже вспомнила Женька.

— Я думаю, это не от боли, — возразила Кристина, — по крайней мере, не физической.

Женька подошла, забралась к ней на колени, свесив ноги в стороны, и крепко обняла девушку.

— Может, попытаться уйти сейчас? — прошептала она Кристине в ухо.

— Пошли, — решила девушка.