Тяжелая душа: Литературный дневник. Воспоминания Статьи. Стихотворения
Шрифт:
Но вот статья об эротике. Она отнюдь не лишена интереса и, может быть, для понимания романа Набокова полезнее, чем брезгливая статья Андре Руссо.
Эротика подобна мышьяку — она везде. Ее история сливается с историей литературы, а может быть, и с историей просто. Современная французская литература ею пропитана насквозь: Сартр [337] , Марсель Эме [338] , Жуандо, Жан Жене [339] , Кокто [340] и много других, не говоря уже об англичанине Лауренсе [341] .
337
Сартр Жан Поль (1905–1980) — французский прозаик, драматург, философ, публицист. Лауреат Нобелевской премии по литературе (1964), от которой он отказался.
338
Марсель
339
Жан Жене (1910–1986) — французский прозаик и драматург.
340
Кокто Жан (1889–1963) — французский писатель, художник, киносценарист и режиссер.
341
Лауренс Дейвид Герберт (Лоуренс, Лоренс; 1885–1930) — английский прозаик и поэт. Автор известного романа «Любовник леди Чаттерлей» (1928).
За пределами эротики и любви — она не есть к ней прибавление, а ее противоположность — человек обречен на одиночество и бессилие. Он даже не в состоянии следовать за своей мыслью, которая совершенно от него освободилась.
Выхода из этого нет. Это — мир кошмара. Смерть. Одиночество. Закрытые ставни. Пустынные улицы. Комнаты в подозрительных отелях, которые не преобразит никакая страсть. Кровь. Отчаяние. И эта бесконечная усталость.
Нет, надо что-то придумать; какое-нибудь новое слово, чтобы выйти из этого лабиринта, из этого темного и бесконечного коридора, в который мы сами себя заперли.
Надо открыть эти слепые окна, эти забитые двери, снять с них тюремные засовы. Освободить эротику от печали, ставшей ее неразлучной спутницей.
Надо найти утраченный древний смысл искушения, силе которого не мог противостоять никто.
Да, все зависит от одного волшебного слова, и, может быть, Набоков ближе к нему, чем Пастернак.
HENRI TROYAT — АКАДЕМИК [342]
Я ждал этого события давно. Несмотря на свои еще сравнительно молодые годы, он был так похож на академика, что его не могли не выбрать. И его действительно выбрали большинством 23 голосов из 25. В 1938 г. за роман «L’Araigne»* [* «Паук» — фр.] он получил Гонкуровскую премию. Эта была его пятая книга. За первую, «Faux jour»* [* «Ложный свет» — фр.] ему в 1935 г. присудили Prix populiste [343] . Между этими двумя датами Академия наградила его Prix Louis Barthou [344] , а в 1952-м он получил премию князя монакского. Он вступает в Академию уже в лавровом венке.
342
Henri Troyat — академик. Возрождение. 1959. № 90. Henri Troyat, Анри Труайя (р. 1911) — псевдоним выходца из России Льва Тарасова, французского прозаика и драматурга, члена Французской академии с 1959 г.
343
Приз (премия) популярности (фр.).
344
Prix Louis Barthou — Премия Луи Барту (1862–1934), министра иностранных дел Франции, убитого террористом.
Его перу принадлежат многочисленные труды. Перечисляю главные: трилогия «Tant que la terre durera» [345] и пятитомная серия «Les Semailles et les Moissons» [346] . Действие трилогии происходит во время русской революции, во второй серии — в современной Франции. В настоящее время он работает над новой серией исторических романов из эпохи 1815 г., озаглавленной «La lumiere desjustes» [347] , первый том которой «Compagnions du coclicot»*[*Компания Коклико» (фр.).] недавно вышел.
345
«Tant que la terre durera» — трилогия «Пока стоит земля» (1947–1952).
346
«Les Semailles et les Moissons» — серия романов «Сев и жатва» (т. 1–5,1953–1958).
347
«La lumiei'e des justes» — серия исторических романов «Свет праведных» (1959–1963).
Направление его творчества определилось, как он сам об этом рассказывает, после того, как он решил «пустить в оборот капитал своего русского опыта». Он происходит из известной семьи Тарасовых из Армавира. Родился в Москве в 1911 г. Во Франции он с восьмилетнего возраста.
Свой русский опыт он использовал не только в области романа. Его перу принадлежит ряд биографий русских писателей: Достоевского, Пушкина, Лермонтова. В этом году появилась его новая книга «La Vie quotidienne en Russie au temps des derniers tsars»* [*«Повседневная жизнь России эпохи последнего царя» (фр.).]. Задуманы биографии Чехова, Толстого и Горького.
«Многие могли бы это сделать не хуже меня, — сказал он журналистам
Но особенно я люблю писать биографии из-за встречающихся в них нелепостей. В жизни человека столько удивительного, столько — неожиданностей, иногда они огорчают, если вы человеком восхищались, а иногда заставляют восхищаться тем, кого вы презирали. Это очень освежает!»
В 1949 г. два рассказа Труайя — «Наваждение» и «Тэндем» были напечатаны в «Возрождении».
Поговорим о прошлом [348]
Заглянуть в прошлое иногда очень полезно (когда это возможно). У меня сохранились несколько моих речей в «Зеленой лампе» начала тридцатых годов. Они приобретают сейчас особый интерес в связи с утверждением Ульянова о русской эмиграции, которая, по его мнению, ничего не создала. По ним видно, каких невероятных усилий стоила ей победа над «духом отрицания, духом сомнения» [349] , которым ныне одержим Ульянов, а до него были многие другие.
348
Поговорим о прошлом. Возрождение. 1959. № 91.
349
…«духом отрицания, духом сомнения»… — См. у М.Ю. Лермонтова в поэме «Демон»: «Дух отрицанья, дух сомненья // Летал над грешною землей».
Вот для начала газетный отчет о заседании «Зеленой лампы», посвященном докладу Д.В. Философова.
«В четверг, 31 мая, состоялось «открытое собрание «Зеленой лампы» [350] . Тема собеседования — доклад Д.В. Философова, прочитанный в варшавском Литературном содружестве и напечатанный в журнале «Меч» [351] — «От чего зависит возрождение эмиграции».
З.Н. Гиппиус после небольшого вступительного слова читает, в сокращенном виде, доклад Д. Философова. Публика слушает внимательно.
350
«…собрание «Зеленой лампы». — В собеседовании на тему «От чего зависит эмиграция» (по докладу Д.В. Философова, зачитанному З.Н. Гиппиус) приняли участие А.В. Алферов, Злобин, Г.В. Адамович, B.C. Варшавский, Б.В. Дикой, Н.А. Оцуп, Д.С. Мережковский и др.
351
«Меч» (Варшава, 20 мая 1934 — 27 августа 1939) — литературно-политический еженедельник, который возглавляли Д.В. Философов (в Варшаве) и Д.С. Мережковский (в Париже). С 1934 г. воскресная газета (редакторы В.В. Бранд и Г.Г. Соколов).
Первым из оппонентов выступает А. Алферов [352] . Ему понятно настроение Философова, оно близко очень многим эмигрантам, пожалуй, даже и тем, кому Философов бросает вызов. Однако содержание «активизма», к которому Философов призывает, Алферову не ясно, т. е. его доступное (осуществимое) содержание. Ясно только недоступное. Такие понятия, как «воля к бытию», «не подчинение материи, а овладение ею» и т. д., суть понятия, которые не предполагают определенного действия. Алферову даже кажется, что под ними с одинаковым удовольствием подписались бы и американский бандит Диллингер и любой отец Церкви. Совершенно ясно только одно: нужно служить Богу. Но ведь это такая бесконечно сложная и трудная вещь, в особенности когда это предлагается в политическом журнале. Как, например, перевести Евангелие на политику? К тому же оно и на службе у многих здешних политических врагов Философова. Хочется верить, что есть здесь действительно «элита» — «Божья гвардия», которой все известно, которой, может быть, даже и не нужно никаких соединительных тканей, и все это ей смешно. Но что же делать с громадной эмигрантской массой? Ведь ей мало Бога, и во имя Бога ей нужно дать нечто видимое и конкретное, какой-то трамплин, упор. Почему же ей ничего не дают те, кто знает об этом?
352
Алферов Анатолий В. (1902?—1954?) — прозаик, критик. Автор книги «Очерки по истории русской литературы XIX века» (Прага, 1925). В 1930-е гг. жил в Париже, работая маляром. Участник собраний «Зеленой лампы» и «Перекрестка», вечеров «Круга». Печатался в журналах «Встречи», «Иллюстрированная Россия», «Полярная звезда» (соредактор), «Числа».
Выступающий после Алферова В. Злобин высказывает опасение, что вопрос, поставленный Философовым, или вовсе не будет услышан в Париже или будет встречен враждебно. Возрождение эмиграции? Но для большинства это такое же невозможное и уже почти ненужное чудо, каким стало падение большевиков. Парижская «элита», не говоря уже о круге обывательском, к вопросам общественным охладевает с каждым днем все больше. Сейчас другой вопрос на очереди — о праве на личную жизнь, на личное счастье, как будто это право когда-либо кем-либо оспаривалось. Факт очень характерный, и не трудно догадаться, что дело тут вовсе не в «личном счастье», помешать которому возрождение эмиграции никак не может, скорее, наоборот, а в безответственном индивидуализме или, что то же самое, в бессовестном рационализме. Он-то и есть главный враг того праведного дела, к какому призывает Философов.