«Тяжёлая» вода
Шрифт:
«В далеком тумане растаял Рыбачий – родимая наша земля!» – вдруг вспомнилась флотская песня, и сразу защемило в груди. Как будто и это серо – свинцовое море, и эти черные камни – скалы, и это будто «перевернутое с ног на голову море» – небо – все это видится как в последний раз… «В крайний, моряки говорят «в крайний раз»?» – пытался себя успокоить командир «Златоуста» капитан первого ранга Александр Андреевич Французов и не мог. Какая – то щемящая сердце и скребущая по душе тоска терзала – мучила командира, не давала того душевного покоя и тепла – равновесия: на одной чаши весов была служба и долг перед Родиной, на другой семья
– Товарищ командир, пора! – это вахтенный офицер капитан-лейтенант Беляев, «повторно» заступив на вахту, теперь «рулил» кораблем «на ходу», напомнил Французову, что пора «погружаться». Давно уже «отвалил» Фадеев на своем «работяге» – буксире, пожелав «счастливого плаванья и успешного возвращения в родную гавань» и дав прощальный гудок – ревун, по звуку напоминающий то ли крик совы, то ли рык рыси в ночи. Только два маленьких «эскээрчика» 1124 проекта ОВР (охраны водного района) Кольской флотилии «рысью» бежали по бортам гигантского подводного ракетоносца, точно легавые на охоте возле всадника – охотника.
– Да – да, вы правы, Андрей Леонидович, «пора»! «Все вниз, к погружению!», – сколько раз командиры подводных лодок отдавали этот корабельный уставной приказ – каждый раз он звучит почему-то неожиданно, словно одиночный выстрел – громко и резко. Заставляя вздрагивать каждый раз и сжиматься от холода в груди – «дай бог, это погружение будет не последним». Ибо математика проста – число погружений должно быть равно числу всплытий! И не как иначе?
– По местам стоять, к погружению! – продублировал команду командира вахтенный офицер. Чуть выждав и дав возможность экипажу провести предварительные действия по приготовлению лодки к погружению (вентиляция замкнутого цикла, прием воды в балластную систему, и т. д.), Беляев продолжил отдавать команды, четко руководствуясь положениями и правилами корабельного устава. – Перевести управление кораблем с ходовой рубки на ЦКП (центральный командный пост, расположенный сразу под ходовой рубкой в третьем (жилом) отсеке.)!
Французов в последний раз вздохнул свежий морской воздух полной грудью и закрыл за собой рубочный люк. Затем, вслед за Беляевым спустился на ЦКП, снял верхнюю одежду и стал скорее наблюдать за правильностью или последовательностью «технологии» обычного погружения, внимательно оценивая слаженность действий своих подчиненных, изредка отдавая нужные команды и указания:
– Скорость хода – 7 узлов!
– Есть скорость хода – семь узлов!
– Вахтенному офицеру! Принять доклады командиров отсеков о готовности к погружению!
– Командирам отсеков – доложить о готовности к погружению!
– «В первом отсеке стоят к погружению! Присутствуют все! Командир 1 отсека капитан третьего ранга …»
– «Во втором отсеке …, в третьем …, в пятом, в девятом …!» – командиры всех девяти отсеков доложили о готовности к погружению.
– На «рулях»!?
– «Есть на рулях»! – главный боцман старший мичман Сафронов, он отвечает за «глубину», управляя горизонтальными рулями лодки.
– Выдвинуть горизонтальные рули! – командует вахтенный офицер, ибо при движении лодки в надводном положении и дабы не повредить рули глубины,
– Горизонтальные рули «вышли»! – доложил Сафронов.
– Принять главный балласт, кроме средней (средняя группа цистерн главного балласта (ЦГБ))! Глубина погружения – семь метров! Поднять перископ! Доложить надводную и воздушную обстановку!
Крайнов поднял перископ и осмотрел круговым сектором надводную обстановку, доложил:
– Товарищ командир! Горизонт чист! Сзади по бортам примерно в 60 кабельтов два сторожевых корабля сопровождения!
– Убрать перископ! Под килем?
– 240 метров под килем!
– Добро!.. На рулях!?
– Есть, на рулях!
– Дифферент – 5 градусов, скорость – 12 узлов, глубина погружения – 40 метров!
– Есть – дифферент 5, скорость – 12, глубина погружения -40! – Сафронов четко отработал команды командира. Лодка, подобно гигантской рыбине или огромному лифту нырнула в морские глубины, толкая тысячи, миллионы тонн воды… Тяжелой воды!
– Товарищ командир! Глубина – 40! – буквально через минуту доложил главный боцман.
– Добро! Дифферент – 0! увеличить скорость хода до 17 узлов!
– Есть увеличить скорость до семнадцати! – это уже старпом «рулит». – Товарищ командир, скорость – 17 узлов!
– А что это у нас крен в полтора градуса на левый борт? Мы, наверное, «ревем» как бешеная корова!? ПЭЖ (пост управления энергетики и живучести) – ЦКП!
– ПЭЖ! (зажглась лампочка внутрикорабельной связи на центральном пульте, под которой была прикручена маленькая пластинка с названиями постов и отсеков «ПЭЖ»). Командир БЧ-5, капитан второго ранга Барановский!
– Владимир Владимирович! У нас крен – 1,5 градуса! Устраните с Колесниковым [11] немедленно!
11
Командир дивизиона живучести.
– Вы же знаете, это из-за шестой шахты (пустой)!
– Да знаю я, знаю! Только и вы могли бы сообразить сами и от балластировать лодку!?
– Сейчас все исправим, товарищ командир! – ПЭЖ отключился, а уже через минуту стрелка кренометра чуть качнувшись, замерла на нуле.
– ПЭЖ! Молодцы! И следующий раз чтоб без напоминания! Добро?
– Так точно, товарищ командир! – из переговорного устройства раздался голос капитан-лейтенанта Дмитрия Сергеевича Колесникова – «короля воды, г… на и пара» и «предводителя трюмной банды». Лампочка на пульте связи погасла.
– Так, ну теперь нужно сделать самое главное – проложить наш маршрут до точки пуска ракеты! Андрей Леонидович, давайте теперь с вами будем разбираться – что вам конкретно нужно сделать! Пойдемте к планшету! – казалось, у Французова заметно улучшилось настроения от слаженных и четких действий его подчиненных. Нужно отметить, что на флоте между офицерами принято обращение по имени – отчеству, однако или потому, что Французов на К-921 принял командование кораблем относительно недавно, и поэтому еще не сложились столь доверительные отношения даже с командирами боевых частей и начальниками служб. Или Александр Андреевич, как говорится, «держал дистанцию» и был достаточно строг и суров, но он обращался к своим офицерам по имени – отчеству, а они же соблюдали субординацию и отвечали только либо по должности – «Товарищ командир» или по званию – «Товарищ капитан первого ранга». При этом обе стороны соблюдали «статус-кво», никто не «форсировал» события сближения сторон.