Тяжело адептке в учении или русалки тоже плачут
Шрифт:
И вот настал тот роковой день, когда дверь за мной закрылась, и я снова предстала перед ликом Его Темнейшества. А если быть точнее, перед безликой фигурой герцога.
— Тяните билет, адептка Мориэнн, чего застыли мумией? Или послать в факультет по Некромантии за подмогой?
— Кхе-кхе, — затрясся черный ворон в тихом смехе, спрятав клюв под крыло.
Это он сейчас смеется надо мной?! Наглый предатель. Не буду больше крошки хлеба с кухни носить. Обойдется. Как стучаться ко мне в окошко и млеть от ласки — так пожалуйста. Теперь точно знаю, кто сдавал меня лорду. Заметив мой обвиняющий
— И не вздумайте падать в обморок — не поможет, — предупредил лорд Д’эмиерри.
Ага, выносили тут нескольких дамочек на свежий воздух до меня. Приводили в чувство и заносили обратно. Лучше уж один раз отмучиться и забыть. Набравшись решимости, вытянула вопрос. И челюсть моя медленно отъехала в сторону. На бумаге красивым почерком было выведено: «Виды проклятий и эффективные методы борьбы с ними. Продемонстрировать заклинание, снимающее проклятие высшего порядка»
— Но мы не проходили проклятия высшего уровня! — возмущенно воскликнула я. — Лекции на эту тему читают на четвертом курсе.
— Все верно, адептка Мориэнн. Но я ознакомился с библиотечным списком книг, которые вы читаете вне программы, и среди них присутствовала одна любопытнейшая книга, как раз таки на интересующую меня тему. Похвально, когда адептка так ответственно подходит к вопросу самообразования и старается расширить свой кругозор. Считаю несправедливым решением позволить вам тянуть билеты, которые я подготовил для остальных.
— Разве это честно?
— В учебе следует придерживаться индивидуального подхода и давать нагрузку по способностям. Если вам нечего ответить, можете приходить на пересдачу после сессии. Напоминаю, что вы автоматически получаете недопуск ко всем остальным экзаменам, пока не сдадите профилирующий.
Я готова была взвыть сиреной, хотя у них сложно назвать воем то, что они издают. Их сладкоголосые песнопения никого не оставят равнодушным и уж в особенности мужчин. Стоило только услышать морякам дальний призыв искусительниц — ничто не способно было остановить корабль. Так разбивалась о подводные рифы лучшая флотилия противников. Сирены во всей империи ценились на вес драгоценных металлов. Одна беда — ни одна из рода Бессердечных не хотела лишаться свободы. Никакие богатства не затмевали свет восходящего солнца над морской гладью, нежную лазурь пенных волн, блеск рассыпанного жемчуга на ночном небосклоне. Вот и мне не повезло иметь в роду сирен. А учитывая то, что проклятия высшего порядка можно снять только певучими отворотами-заклинаниями, передо мной стояла серьезная дилемма.
Ректор ждал, нервно отстукивая пальцами дробь по лакированной поверхности резного стола. Чтобы унять, видно, нетерпение, он поднялся с места, обошел стол и, сложив руки на груди, присел на столешницу. Я стала отвечать на билет, перечисляя виды проклятий, как услышала несдержанное:
— Предлагаю перейти к самой сути, к ее практической части.
— Хорошо, я продемонстрирую заклинание с условием, что всю ответственность за последствия вы возьмете на себя, — наконец, согласилась я.
— Это мне подходит. Можете начинать.
Терпение
Набрав побольше воздуха в легкие, запела, пытаясь не задумываться о мере наказания, если раскроется моя тайна. Спеть фальшиво у меня все равно не получится, как бы ни старалась. С первых же слов послышался шум порывистого ветра. Его звуки сливались с шумом волн и усиливались с каждым мгновением, грозя превратиться в ураган. Стопка бумаг взметнулась вверх и разлетелась в стороны.
Море вскинется пенной волною,
Зашумит и обрушится вал.
Что начертано злою судьбою
Пусть наткнется на гряду из скал.
Запахло соленой свежестью. Лорд застыл, схватившись за стол, только костяшки пальцев побелели от напряжения. А я словно выпала из времени, поддернутого ребристой зыбью. Мои длинные волосы освободились от заколки и поднялись к потолку, влекомые морской силой, подол платья плавно закачался, а стайка мелких шустрых рыб, взявшихся из ниоткуда, соединились в подвижный круг и превратились на моей шее в живые бусы. Я чувствовала покалывание на скулах, знала, что выдаю себя, но уже не могла остановиться.
Призываю вас, ветры лихие,
Призываю стихию морей.
Пусть, кто проклял, забудет отныне
Боль обид до скончания дней.
Громыхнула молния, на миг осветив лицо герцога, но и этого мгновения оказалось достаточно, чтобы лицо лорда Аргоса Д’эмиерри навсегда отпечаталось в моей памяти. Хищное, слегка вытянутое, с резкими высокими скулами и жесткой складкой у рта. Отголоски заклинания затихли, волосы мягко легли на плечи, а я все не могла прийти в себя от увиденного. Передо мной все еще стояли глаза лорда: большие, глубоко посаженные, прожигающие. Чуть нахмуренные широкие брови вразлет, ястребиный нос и угольно-черные волосы, отдающие синевой, придавали лорду сходство с его ручной птицей. От звуков грома блестящие рыбки испуганно разлетелись во все стороны. Наступившая тишина, казалось, никогда не будет нарушена.
— Почему вы не закончили заклинание? — наконец раздался приглушенный голос ректора.
— Я не знаю последние строки, в Книге Проклятий указано, что за давностью лет заклинание было позабыто.
— Но ведь вы — русалка, леди Мориэнн, вы должны знать его!
Я горько улыбнулась. Что толку отрицать очевидное?
— Вы по этой причине решили принимать экзамен? — спросила я и, не дождавшись ответа, продолжила:
— Да, признаю, что в моих жилах течет кровь Бессердечных, — гордо подняла подбородок, больше не боясь быть опознанной, — но мне не по силам снять ваше проклятие.
Лорд Д’эмиерри быстро преодолел расстояние между нами, равное нескольким шагам. С силой схватил меня за плечи и угрожающе навис надо мной.
— Вы лжете! — с долей отчаяния в голосе прокричал лорд Д’эмиерри.
— Зачем мне это? Если бы я могла вам чем-нибудь помочь, была бы только рада.
Подол его тлеющей одежды ярко вспыхнул, медленно превращаясь в настоящее пламя. От огня шел жар, но он не обжигал. Одежда оставалась целой.
Ректор притянул меня за талию к себе и неожиданно ласково провел ладонью по моим скулам. Бездна мрака! Никогда не испытывала такой ужас, как в тот миг.