Тяжело быть студентом
Шрифт:
— А почему я не могу немного поухаживать за красивой девушкой?
«Тридцать первый способ — самый болезненный», — подсказал мозг и его дружно поддержали все остальные.
Шумно выдохнув, беру себя в руки:
— Доставала, я не вчера родилась, — раздраженно передергиваю плечами. — Да будет тебе известно, консультантом меня взяли из-за врожденной способности читать по лицам эмоции, и я точно знаю, что ты соврал и про пижаму, и про милую, и про красивую.
— Допустим…
— Нет, не допустим, — вспылила я, потому что оставаться спокойной рядом с Крысенышем было выше
Хорст улыбнулся и прекратил пожирать меня глазами:
— Хорошо, что ты такая догадливая, — расслабленно откидываясь на спинку стула, сказал парень. — Признаться честно, не люблю врать.
«Надо же, какие мы правильные», — заворчал внутренний голос.
Я встала и попросила:
— Единственная просьба — приходи тренировать светимость вечером, а то у меня скоро нервный тик разовьется.
— Хорошо, — как-то чересчур легко согласился Крысеныш. — Только выкини ты эту детсадовскую пижаму, а то она мне в кошмарах сниться.
Я фыркнула и поспешила покинуть «приятное» общество Темного.
«И чем ему наши котятки не понравились?» — Тихонько возмущалось чувство прекрасного.
Совершенно незаметно пролетела учебная неделя.
Я была завалена домашними заданиями и контрольными настолько, что даже три раза отказала Шефу в помощи и не явилась на вызов.
Руслан каждый вечер присылал почтовых обезьянок с посланиями, основной смысл которых сводился к «я дико соскучился» и «будешь прятать трупы профессоров — зови».
Натка все это время активно крутила шуры-муры, изводя несчастного Рене. В какой-то момент я даже посочувствовала мужику, и хотела было сунуться к Темным, чтобы изъять бесполезный томик «Как укротить бунтарку» и предложить парочку более ценных советов. Но потом профессор Дарон дал нам самостоятельную на пять страниц, и я забыла о благотворительности.
Крысеныш образумился, и мы, как и прежде, поливали друг друга ядовитым сарказмом и мерились тяжелыми взглядами.
Изредка он заходил по вечерам и молча сидел в полутьме, пока я делала домашнюю работу при свете настольной лампы. Натке такие посещения не нравились. Она активно ворчала, раздраженно звенела колбами и периодически заявляла, что от одного только вида Темного у нее скисают любовные зелья.
Этот вечер ничем особо не отличался от других, за исключением того, что я была голодная, злая и, по уверению матки, гормонально нестабильная.
И почему-то именно в тот момент, когда я ненавидела весь мир и профессоров в частности, в двери постучали.
— Доставала, я очень занята, — раздраженно рыкнула Темному. — Приходи через год…
«А лучше вообще не приходи!» — добавила
Крысеныш оказался на редкость сообразительным и больше стучаться не стал, а я вернулась к контрольной по Темным основам, над которыми билась не один вечер и тихонько заскулила.
Сдавать надо было уже завтра, а из группы никто ничего не решил. Обеспокоенные одногруппники слали почтовых обезьянок, заглядывали в комнату в надежде, что уж мне-то самостоялка сто пудов далась легко, но были стабильно посылаемы либо мной, либо ведьмочкой.
Поэтому, когда в дверь вновь неуверенно поскреблись, я возвела ненависть к профессору Дарону в третью степень и глянула на подругу.
— Твоя очередь открывать, — не отрываясь от варки какой-то очередной магической гадости, бросила подруга.
Я молча потянула дверь на себя, узрела на пороге Крысеныша и поспешила эту самую дверь захлопнуть, но не тут-то было! Темный успел просунуть в щель свою ногу гиппопотамского размера.
— Я на секунду, — оттесняя меня от входа, буркнул парень. — Это вам, — опуская большую сковородку на стол, закончил он.
Натка оторвалась от пробирок, поставила на полку мини-котел и подлетела к столу:
— А что тут? — Сунула она любопытный нос под крышку, и в комнату тут же ворвался волнующий запах свежеприготовленной жареной картошки и овощей.
— Али уехал на выходные, так что вы наверняка без ужина, — пояснил Хорст, глядя исключительно на меня.
— Еда отравлена? — С подозрением кошусь на сковороду.
Крысеныш скривился так, будто я усомнилась в его ориентации:
— Нет, — язвительно откликнулся он. — Эми успела выбить солонку с ядом в последний момент.
Я громко хмыкнула, наблюдая как Натка, ничуть не стесняясь, накладывает себе порцию, и осторожно подошла к столу.
— А кто готовил? — С еще большим подозрением посмотрела на по жизни недовольного Крысеныша.
— А это имеет значение? — Рыкнул он и раздраженно добавил. — Успокойся, это не я! Гафс готовил…
Срываюсь с места, на ходу хватая тарелку.
— Двинь попу, — отталкивая замешкавшуюся у сковороды подругу, крикнула я, с трудом сдерживая обильное слюноотделение.
«Еда!», — радостно булькнул желудок и приготовился переваривать.
Две голодные студентки, умудрились умять почти целую сковороду еды в рекордно короткие сроки.
— Можешь остаться на чай, — милостиво разрешила Наточка Темному, облизывая вилку.
Я только вяло махнула рукой и, поглаживая объемное брюшко, опять уселась за стол. Взяла карандаш в руки и принялась с остервенением грызть кончик, сверля глазами формулы.
В этот раз снова скорее почувствовала его, чем услышала. Рука дернулась сама собой, вынимая прикрепленный под столом нож.
— Да хватит уже, — раздраженно буркнул на ухо Хорст, прижимая мою правую ладонь с зажатым в ней оружием к столу.
Парень навис сверху, низко склонив голову, щекоча своим дыханием шею, и внимательно смотрел на самостоятельную работу заданную профессором Дароном. Меня такие полуобъятья откровенно бесили, заставляя нервно ерзать на стуле и потянуться к второму ножу.